Крути свою машину боярин
Иван Васильевич меняет профессию
| Точность | Выборочно проверено |
«Ива́н Васи́льевич меня́ет профе́ссию» — советская фантастическая кинокомедия Леонида Гайдая по пьесе М. А. Булгакова «Иван Васильевич».
Содержание
Цитаты [ править ]
Александр Сергеевич Тимофеев [ править ]
Зинаида Михайловна Тимофеева [ править ]
Иван Васильевич Бунша [ править ]
Ульяна Андреевна Бунша [ править ]
Жорж Милославский [ править ]
Иван Васильевич Грозный [ править ]
Антон Семёнович Шпак [ править ]
Карп Савельевич Якин [ править ]
Другие персонажи [ править ]
Диалоги [ править ]
Тимофеев: Может быть, вы хотите вернуться в комнату Шпака? Я открою вам стенку.
Милославский: Нет-нет. Я лучше посмотрю на вашу машину. Она мне очень понравилась.
Тимофеев: Я очень рад! Вы первый, кто увидел, вы, так сказать, первый свидетель.
Милославский: Никогда ещё свидетелем не приходилось быть.
Иван Грозный: К пренебесному селению преподобному игумну Козьме…
Феофан: Козьме…
Иван Грозный: Царь и великий князь всея Руси…
Феофан: Всея… Руси…
Иван Грозный: Челом бьёт.
Тимофеев: А где царь?
Шпак: Закусывать надо!
Милославский: Ой, как они кричат!
Бунша: Они не могут кричать, они давным-давно покойники.
(В палату прилетают стрелы, одна из них попадает в шляпу Бунши)
Милославский: Видали, как покойники стреляют?
Стрелец: (за дверями) Отворяй, собака!
Бунша: А кому это он?!
Милославский: Вам.
Бунша: Мне?
Милославский: Эврика! Царские шмотки! Одевайся. Царём будешь!
Бунша: Ни за фто!
Милославский: Одевайся, убью!
Милославский: Будем знакомы.
Феофан: (кланяется) Не гневайся, боярин. Не признаю я тебя. Аль ты князь?
Милославский: Я? Пожалуй, князь. А что тут удивительного?
Феофан: Хе-хе-хе-хе. Да откуда ж ты взялся в палате царской? Ведь не было тебя! (Бунше) Батюшка-царь, кто же это такой?
Бунша: А… Это приятель Антона Семёныча Шпака.
Милославский: Ой, дурак! (Феофану) Надёжа-царь говорит, что я князь Милославский. Устраивает это вас?
Феофан: (шарахается) Чур! Сгинь! Сгинь!
Милославский: Что такое?! Опять не слава Богу? В чём дело?!
Феофан: Да ведь казнили тебя намедни…
Милославский: Вот это новость.
Феофан: …повесили тебя на собственных воротах… третьего дня по… по-по приказу царя!
(Милославский кивком вопросительно указывает на Буншу, Феофан кивает в ответ)
Милославский: Так. (Бунше, шёпотом) Ой, спасибо. Повесили меня, по твоему приказу. Выручай, а то засыплемся. Чё ж ты молчишь, сволочь?! (Феофану) А! Вспомнил. Ведь это не меня повесили. Того повешенного-то как звали? А?
Феофан: В-В-Ванька-разбойник.
Милославский: Ага. А я — наоборот, Жорж. Тот бандит — просто мой однофамилец. (Бунше) Правильно я говорю? Правильно я говорю?!
Бунша: (кивает) Угу.
Милославский: Вот. Пожалуйста.
Шпак: Ах, это вы репетируете, Зинаида Михайловна…
Зина: Реп-пеп-пет-тир-руем…
Якин: Какая же это репетиц… (шёпотом) Позвоните в милицию…
Иван Грозный: (наступая на него сапогом) Куды?!
Якин: Э-э… Я здесь, я здесь.
Шпак: Натурально как вы играете… И царь у вас такой… типичный… На нашего Буншу похож.
Якин: Он же мог меня зарезать.
Зина: И, между прочим, правильно бы сделал.
Якин: Хм, бред. Какой Иоанн Грозный?! Он же давно умер!
Иван Грозный: Кто умер?!
Якин: Я не про вас это говорю. Это другой, который умер, который… (торопливо ставит перед царём кресло, тот садится в него)
Иван Грозный: Ты боярыню соблазнил?
Якин: Я. Аз есмь. Житие мое…
Иван Грозный: Какое житие твое, пёс смердящий? Ты посмотри на себя! «Житие»…
Якин: Зинаида, подскажи мне что-нибудь по-славянски.
Зина: (тихо) Паки.
Якин: Паки, паки… иже херувимы! Ваше сиятельство, смилуйтесь. Между прочим, вы меня не так поняли.
Иван Грозный: (смеётся) Да как же тебя понять, коль ты ничего не говоришь?
Якин: Языками не владею, ваше благородие.
Иван Грозный: Любишь боярыню?
Якин: Люблю, безумно!
Милославский: Интурист хорошо говорит.
Бунша: А что он говорит, конкретно что?
Милославский: А пёс его знает. Феденька! Надо бы переводчика.
Феофан: Был у нас толмач-немчин. Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
Милославский: Нельзя так с переводчиками обращаться.
Шведский посол: (о Кеми) … schwedische Armee erobert hat …
Милославский: Отвечай что-нибудь. Видишь, человек надрывается…
Бунша: Гитлер… капут!
Милославский: Продолжайте, мистер посол, мы с вами совершенно согласны!
Шведский посол: Кемска волост.
Милославский: Правильно, совершенно пр… (замечает на груди посла богато украшенный орден) …совершенно правильно. (натягивает перчатки)
Бунша: Послушайте, товарищ. Товарищ, можно вас на минуточку? Хотелось бы, так сказать, в общих чертах понять, что ему нужно.
Феофан: Да понять его, надёжа-царь, немудрено: они Кемскую волость требуют. Воевали, говорят, так подай её сюда.
Бунша: Что-что? Кемская волость?
Шведский посол: Oh, ja, ja, Kemska wolost. Oh ja, ja!
Бунша: Ха-ха-ха! Да пусть забирают на здоровье, я-то думал, Господи!
Феофан: Как же это так, кормилец?!
Бунша: Царь знает, что делает! Государство не обеднеет. Забирайте! Забирайте!
Феофан: Ха-ха-ха.
Милославский: Не вели казнить, великий государь, вели слово молвить! (шёпотом) Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасёшься!
Шведский посол: Так что передать мой король?
Милославский: Передай твой король мой пламенный привет. (показывает)
Шведский посол: А Кемска волост?
Милославский: Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами… Зайдите на недельке.
Бунша: Меня опять терзают смутные сомнения… У Шпака — магнитофон, у посла — медальон…
Милославский: Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?
Феофан: Татарский князь Едигей! К государю.
Милославский: Э, нет-нет-нет! Сколько можно? Приём окончен. Обеденный перерыв!
Феофан, в двери: Царь трапезничать желает!
Милославский: Это сон какой-то…
Бунша: Минуточку! За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?
Милославский: Во всяком случае, не мы.
Бунша: (Милославскому) Скажите, пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета?
Милославский: О, да ты, ваше благородие, нарезался.
Бунша: Но-но-но-но-но!
Лейтенант милиции: Курите? Не курите? Правильно делаете! Я тоже не курю. Ну, а всё-таки, кто вы такой, а?
Иван Грозный: Аз есмь царь!
Старшина милиции: Кличка?
Лейтенант милиции: (старшине) Тихо! (царю) Фамилия?
Иван Грозный: Рюриковичи мы.
Лейтенант милиции: Имя, отчество?
Иван Грозный: Иоанн Васильевич.
Лейтенант милиции: Иоанн. Год рождения?
Иван Грозный: 1533 от Рождества Христова.
Лейтенант милиции: Шутим.
Старшина милиции: Тоже мне, Тарапунька и Штепсель нашёлся.
Лейтенант милиции: (старшине) Тихо. (царю) Где живёте?
Иван Грозный: В палатах!
Лейтенант милиции: (бьёт ладонью по столу и вскакивает) В каких палатах?! Адрес, адрес ваш?!
Иван Грозный: Да ты скажи, какая вина на мне, боярин?
Лейтенант милиции: Тамбовский волк тебе боярин! Квартиру Шпака вы брали?!
Иван Грозный: Шпака?!
Лейтенант милиции: Да!
Иван Грозный: Казань… брал… Астрахань… брал… Ревель брал… Шпака… н-не брал.
(оба Ивана Васильевича — Грозный и Бунша — стоят перед Ульяной Андреевной в смирительных рубашках)
Иван Грозный: Самозванец!
Бунша: От самозванца слышу! Вот так.
Тимофеев: То, что вы рассказали, — грандиозно! Вам, как очевидцу, цены нет! Я бы на вашем месте за докторскую диссертацию немедленно сел.
Милославский: Торопиться не надо, сесть я всегда успею.
Иван Васильевич меняет профессию
Головы им отрубят, и всего де лов!
Горе мне, о, горе мне!
Ах, боярыня красотою лепа, червлена губами, бровми союзна, м-м-м!
Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе, если, конечно, они у вас есть.
Боже мой, какой текст, какие слова!
Боже, какой типаж! Браво, браво! Вельми понеже! Весьма вами благодарен!
Видал, какую машину изобрели!
А что, Феденька, войны сейчас никакой нету? — Да как же это нет, кормилец, шведы прямо заедают, Крымский хан на Изюмском шляхе безобразничает.
А что вы так на меня смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.
— Ах, это вы репетируете, Зинаида Михайловна. — Ре-пе-пе-тирую.
— Боярыня моя со своим любовником Яки — ным на Кавказ сегодня убежала
. — Врешь! — Ей богу. — Ловят? Как поймают, Якина на кол посадить, — это первое дело, а уж опосля…
Были демоны, мы этого ие отрицаем, но они само ликвидировались.
В милицию замели, дело шьют.
— Ведь казнили тебя намедни. — Вот это новость! — Повесили тебя на собственных воротах третьего дня по приказу царя.
Видали, как покойники стреляют!
Видел чудеса техники, но такого!
Вот вы говорите, царь, царь… А вы думаете, Марья Васильевна, нам, царям, легко? Да ничего подобного! Обывательские разговорчики. У всех трудящихся два выходных дня в неделю. Мы цари работаем без выходных. Рабочий день у нас ненормированный.
Вот лица попрошу не касаться!
Вот смотрит! Вы на мне дыру протрете.
Все, все, что нажил непосильным трудом, все же погибло.
Вот что крест животворящий делает!
Вы б пока переоделись в свое, в царское.
— Вы водку пьете? — Анисовую. Тьфу на вас..
Выходит, у вас два мужа? — Выходит, два. И оба Бунши? — Оба.
— Да ты скажи, какая вина на мне, боярин. Тамбовский волк тебе боярин.
Демоны тебя схватили, по всем палатам мы за ними гонялись. Хвать! Ан демонов-то и нету.
— Где живете? — В палатах.
Да ну вас к черту! Что за пошлые вопросы! V
Да перестань ты нервничать. Ну, Иоанн, ну, Грозный… Ну что тут особенного!
Добавочный — три шестьдесят две.
— Дорогой царь, нам пора. — Поелико мы зело на самолет опаздываем.
Какого Бориса-царя? Бориску? Бориску на царство?!
Если ты еще раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя…
Если хотите знать, нам, царям, за вредность надо молоко бесплатно давать.
Жалую тебе шубу с царского плеча.
Женись, хороняка, князь отпускает ее.
Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение? Разве их для того вешали, чтобы вы их ломали?!
Введите гражданина посла.
Живьем брать демонов! Живьем брать самозванцев!
— Житие мое. — Какое житие твое, пес смердящий, ты посмотри на себя! Житие!
За чей счет этот банкет? Кто оплачивать будет?
Закусывайте, Маргарита Васильевна, закусывайте, все оплачено.
Замуровали! Замуровали демоны!
— Паки. — Паки, паки, иже херувимы.
Здравствуйте, царь, очень приятно.
И все-то ты в трудах, все в трудах, великий государь, аки пчела.
И зачем я открылась этому святому человеку.
Каюсь, что хоть не по собственной воле, а по принуждению князя Милославского временно являлся исполняющим обязанности царя.
И тебя вылечат, и тебя тоже вылечат… и меня вылечат.
Интеллигент несчастный! Выучили вас на свою голову, облысели все!
Аль хворь приключилась.
Анисовой, к сожалению, нет. Я говорю, анисовой, к сожалению, нет. «Столичная».
— Ты меня уважаешь? — Господи, Иван Васильевич. — Тогда пей.
Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю, ты на что, царская морда, намекаешь?
Интурист хорошо говорит.
Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал. Шпака не брал.
Казань-то наша! Мы ее давным-давно взяли.
Как челобитную царю подаешь?!
Какая это собака? Не позволю про царя такие песни петь!
Когда вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— Магнитофон импортный, пиджак замшевый… — Он же пьян. — …портсигар, золотой, отечественный…
Марго, вы единственный человек, который меня понимает.
Меня опять терзают смутные сомнения: у Шпака магнитофон, у посла медальон.
Молви еще раз, ты не демон?
Ключница водку делала?
Конвой тоже свободен. Конвой свободен! р
Кудесник, отправляй меня назад!
Накурил, надымил и, конечно, еще не обедал.
Натурально как вы играете. И царь какой-то такой типичный. На нашего Буншу похож.
Надо что-нибудь массовое петь, современное. Ну, как это, трали-вали, тили-тили, это нам не тили-тили, это мы не трали-вали.
Не вели казнить, великий государь-надежа!
Не гневайся боярин, не признаю я тебя.
Никогда еще свидетелем не приходилось быть.
Ну и домик у нас! То обворовывают, то обзываются, а еще боремся за почетное звание дома высокой культуры быта.
Ну, ауффидерзейн, гудбай, оревуар, короче говоря, чао!
Ну, борода многогрешная, ежели за тобой что худое проведаю!
— Я бы на вашем месте за докторскую диссертацию немедленно сел. — Торопиться не надо, сесть я всегда успею.
Ну, еще рюмочку под щучью голову.
Ну, царь, вздрогнули.
О, да ты, ваше благородие, нарезался.
Ой, бесовская одёжа! Ох, искушение!
Ой, не похож, ой, халтура! Дай хоть зубы подвяжу что ли, несчастье мое.
Опыты с электричеством, дорогой товарищ, нужно ставить на работе, а дома электрическую энергию следует использовать в исключительно мирных, домашних целях.
Оригинальный вы человек!
Оставь меня, старушка, я в печали.
— Отвечай что-нибудь, видишь человек надрывается. — Гитлер капут!
— Отворяй, собака! — А кому это он? — Вам.
Ох, красота-то какая! Лепота!
Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, красная… да, заморская икра, баклажанная.
Раз уж взяли, так уж и быть, не обратно же им отдавать.
— Рассказать — никто не поверит. — В милиции поверят.
— Рявкни на них. — Во-о-он!
С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю.
Сейчас милиция разберется, кто из нас холоп!.
Скажите, пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета?
Служивый люд царя спасенного видеть желает. Радуется.
Слушайте, я не узнаю вас в гриме. Кто вы такой? Сергей Бондарчук? Нет. Юрий Никулин? У-у, нет — нет-нет… Боже мой, Иннокентий Смоктуновский! Кеша!
Смотреть надо за вещами, когда в комнату входишь.
Собака с милицией обещала прийти.
Так он, лукавый, презлым заплатил за предо — брейшее. Сам захотел царствовать и всем владеть. М-м-м. Повинен смерти!.
Не царская у тебя физиономия.
— Так что передать мой король? — Передай свой король мой пламенный привет.
Такие опыты, уважаемый Александр Сергеевич, нужно делать с разрешения только соответствующих органов.
Я требую продолжения банкета!
Я царствовал, но вам не изменил, меня царицей соблазняли, но не поддался я, клянусь.
Не задержали, а я сам к вам шел, к вам, сам,
Чистосердечно во всем признаться.
Не приставай к царю!
Эта роль ругательная, и я прошу ее ко мне не применять.
Ты что, сукин сын, самозванец, казенные земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасешься.
Теперь тебя вылечат, алкоголик!
Торопись, торопись, князь, крути, крути свою машину!
— Ты боярыню соблазнил? — Я. Аз есмь. Р
Ты не молчи, как пень, я ж не моїу один работать, Pi
Ты пошто боярыню обидел, смерд?!
Чей холоп, спрашиваю?
Тьфу на вас еще раз!
У, любострастный прыщ, живота или смерти проси у боярыни!
— Феденька, надо бы переводчика. — Был у нас толмач-немчин. Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили. — Нельзя так с переводчиками обращаться.
Увы мне, Иван Васильичу, увы мне!
— У меня вот тоже один такой был. Крылья сделал. — Ну-ну-ну-ну… — Что ну-ну. Я его на бочку с порохом посадил. Пущай полетает.
Я извиняюсь, но что это вы все холоп да холоп, что это за слово такое?
Федя, останься здесь, а остальных прошу очистить царский кабинет. Короче говоря, все вон.
— Хоромы-то тесные. — Да уж, конечно, не царские палаты.
— Царские шмотки! Одевайся. Царем будешь. Ни за что!
Я артист больших и малых академических театров, а фамилия моя… фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл.
Царь и великий князь всея Руси челом бьет.
Что это за пьяные выходки! Я на вас жалобу подам. Коллективную.
Что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
Это я удачно зашел!
— Это, стало быть, любую стенку можно так убрать? — Вашему изобретению цены нет! — А скажите, и в магазине можно так же стенку приподнять?
Эх, Марфуша, нам ли быть в печали!
Я бросаю мужа, этого святого человека со всеми удобствами…
Я должна сообщить тебе ужасное известие. У меня сегодня в кафе увели перчатки, и я полюбила другого.
— Он совершенно не понимает по-итальянски. Конечно, он же русский.
А вы говорили, пять суток надо!
— А невеста у тебя есть? — Есть. Только она этом не знает.
Миллиардом больше, миллиардом меньше!
— На что играете? — На бабушкины сокровища. — А-а! Ну играйте, играйте.
Не ешь меня, я невкусный! Не ешь меня!
Осторожно! Рыбку задавишь!
От мафии еще никто не уходил!
Иди! Мысленно я с тобой!
Первый, я Окунь! Докладываю со дна Невы. Клад наш.
В этом городе львов больше, чем жителей!
— Я единственный ребенок в семье! — И тот дефективный!
Я куплю тебе новую вставную челюсть на тринадцатую зарплату!
— Я очень, очень богата! — Не волнуйся, это пройдет!
— Андрюша, ты хочешь заработать миллиард? — Да.
Восемь девок! Жена! Девять женщин в доме! Вернусь в Рим — отбивную сделаю! Научится рожать!
Я приглашу ее потанцевать, и в ритме танго она не устоит.
Крути свою машину боярин
Головы им отрубят, и всего де лов!
Горе мне, о, горе мне!
Ах, боярыня красотою лепа, червлена губами, бровми союзна, м-м-м!
Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе, если, конечно, они у вас есть.
Боже мой, какой текст, какие слова!
Боже, какой типаж! Браво, браво!
Вельми понеже! Весьма вами благодарен!
Видал, какую машину изобрели!
А что, Феденька, войны сейчас никакой нету? — Да как же это нет, кормилец, шведы прямо заедают, Крымский хан на Изюмском шляхе безобразничает.
А что вы так на меня смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.
— Ах, это вы репетируете, Зинаида Михайловна. — Ре-пе-пе-тирую.
— Боярыня моя со своим любовником Яки-ным на Кавказ сегодня убежала. — Врешь! — Ей богу. — Ловят? Как поймают, Якина на кол посадить, — это первое дело, а уж опосля…
Были демоны, мы этого не отрицаем, но они само ликвидировались.
В милицию замели, дело шьют.
— Ведь казнили тебя намедни. — Вот это новость! — Повесили тебя на собственных воротах третьего дня по приказу царя.
Видали, как покойники стреляют!
Видел чудеса техники, но такого!
Вот вы говорите, царь, царь… А вы думаете, Марья Васильевна, нам, царям, легко? Да ничего подобного! Обывательские разговорчики. У всех трудящихся два выходных дня в неделю. Мы цари работаем без выходных. Рабочий день у нас ненормированный.
Вот лица попрошу не касаться!
Вот смотрит! Вы на мне дыру протрете.
Все, все, что нажил непосильным трудом, все же погибло.
Вот что крест животворящий делает!
Вы б пока переоделись в свое, в царское.
— Вы водку пьете? — Анисовую. Тьфу на вас..
Выходит, у вас два мужа? — Выходит, два. И оба Бунши? — Оба.
— Да ты скажи, какая вина на мне, боярин. Тамбовский волк тебе боярин.
Демоны тебя схватили, по всем палатам мы за ними гонялись. Хвать! Ан демонов-то и нету.
— Где живете? — В палатах.
Да ну вас к черту! Что за пошлые вопросы!
Да перестань ты нервничать. Ну, Иоанн, ну, Грозный… Ну что тут особенного!
Добавочный — три шестьдесят две.
— Дорогой царь, нам пора. — Поелико мы зело на самолет опаздываем.
Какого Бориса-царя? Бориску? Бориску на царство?!
Если ты еще раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя…
Если хотите знать, нам, царям, за вредность надо молоко бесплатно давать.
Жалую тебе шубу с царского плеча.
Женись, хороняка, князь отпускает ее.
Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение? Разве их для того вешали, чтобы вы их ломали?!
Введите гражданина посла.
Живьем брать демонов! Живьем брать самозванцев!
— Житие мое. — Какое житие твое, пес смердящий, ты посмотри на себя! Житие!
За чей счет этот банкет? Кто оплачивать будет?
Закусывайте, Маргарита Васильевна, закусывайте, все оплачено.
Замуровали! Замуровали демоны!
— Паки. — Паки, паки, иже херувимы.
Здравствуйте, царь, очень приятно.
И все-то ты в трудах, все в трудах, великий государь, аки пчела.
И зачем я открылась этому святому человеку.
Каюсь, что хоть не по собственной воле, а по принуждению князя Милославского временно являлся исполняющим обязанности царя.
И тебя вылечат, и тебя тоже вылечат… и меня вылечат.
Интеллигент несчастный! Выучили вас на свою голову, облысели все!
Аль хворь приключилась.
Анисовой, к сожалению, нет. Я говорю, анисовой, к сожалению, нет. «Столичная».
— Ты меня уважаешь? — Господи, Иван Васильевич. — Тогда пей.
Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю, ты на что, царская морда, намекаешь?
Интурист хорошо говорит.
Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал. Шпака не брал.
Казань-то наша! Мы ее давным-давно взяли.
Как челобитную царю подаешь?!
Какая это собака? Не позволю про царя такие песни петь!
Когда вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— Магнитофон импортный, пиджак замшевый… — Он же пьян. — …портсигар, золотой, отечественный…
Марго, вы единственный человек, который меня понимает.
Меня опять терзают смутные сомнения: у Шпака магнитофон, у посла медальон.
Молви еще раз, ты не демон?
Ключница водку делала?
Конвой тоже свободен. Конвой свободен!
Кудесник, отправляй меня назад!
Накурил, надымил и, конечно, еще не обедал.
Натурально как вы играете. И царь какой-то такой типичный. На нашего Буншу похож.
Надо что-нибудь массовое петь, современное. Ну, как это, трали-вали, тили-тили, это нам не тили-тили, это мы не трали-вали.
Не вели казнить, великий государь-надежа!
Не гневайся боярин, не признаю я тебя.
Никогда еще свидетелем не приходилось быть.
Ну и домик у нас! То обворовывают, то обзываются, а еще боремся за почетное звание дома высокой культуры быта.
Ну, ауффидерзейн, гудбай, оревуар, короче говоря, чао!
Ну, борода многогрешная, ежели за тобой что худое проведаю!
— Я бы на вашем месте за докторскую диссертацию немедленно сел. — Торопиться не надо, сесть я всегда успею.
Ну, еще рюмочку под щучью голову.
Ну, царь, вздрогнули.
О, да ты, ваше благородие, нарезался.
Ой, бесовская одёжа! Ох, искушение!
Ой, не похож, ой, халтура! Дай хоть зубы подвяжу что ли, несчастье мое.
Опыты с электричеством, дорогой товарищ, нужно ставить на работе, а дома электрическую энергию следует использовать в исключительно мирных, домашних целях.
Оригинальный вы человек!
Оставь меня, старушка, я в печали.
— Отвечай что-нибудь, видишь человек надрывается. — Гитлер капут!
— Отворяй, собака! — А кому это он? — Вам.
Ох, красота-то какая! Лепота!
Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, красная… да, заморская икра, баклажанная.
Раз уж взяли, так уж и быть, не обратно же им отдавать.
— Рассказать — никто не поверит. — В милиции поверят.
— Рявкни на них. — Во-о-он!
С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю.
Сейчас милиция разберется, кто из нас холоп!
Скажите, пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета?
Служивый люд царя спасенного видеть желает. Радуется.
Слушайте, я не узнаю вас в гриме. Кто вы такой? Сергей Бондарчук? Нет. Юрий Никулин? У-у, нет-нет-нет… Боже мой, Иннокентий Смоктуновский! Кеша!
Смотреть надо за вещами, когда в комнату входишь.
Собака с милицией обещала прийти.
Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее. Сам захотел царствовать и всем владеть. М-м-м. Повинен смерти!.
Не царская у тебя физиономия.
— Так что передать мой король? — Передай свой король мой пламенный привет.
Такие опыты, уважаемый Александр Сергеевич, нужно делать с разрешения только соответствующих органов.
Я требую продолжения банкета!
Я царствовал, но вам не изменил, меня царицей соблазняли, но не поддался я, клянусь.
Не задержали, а я сам к вам шел, к вам, сам, чистосердечно во всем признаться.
Не приставай к царю!
Эта роль ругательная, и я прошу ее ко мне не применять.
Ты что, сукин сын, самозванец, казенные земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасешься.
Теперь тебя вылечат, алкоголик!
Торопись, торопись, князь, крути, крути свою машину!
— Ты боярыню соблазнил? — Я. Аз есмь.
Ты не молчи, как пень, я ж не могу один работать!
Ты пошто боярыню обидел, смерд?!
Чей холоп, спрашиваю?
Тьфу на вас еще раз!
У, любострастный прыщ, живота или смерти проси у боярыни!
— Феденька, надо бы переводчика. — Был у нас толмач-немчин. Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили. — Нельзя так с переводчиками обращаться.
Увы мне, Иван Васильичу, увы мне!
— У меня вот тоже один такой был. Крылья сделал. — Ну-ну-ну-ну… — Что ну-ну. Я его на бочку с порохом посадил. Пущай полетает.
Я извиняюсь, но что это вы все холоп да холоп, что это за слово такое?
Федя, останься здесь, а остальных прошу очистить царский кабинет. Короче говоря, все вон.
— Хоромы-то тесные. — Да уж, конечно, не царские палаты.
— Царские шмотки! Одевайся. Царем будешь. Ни за что!
Я артист больших и малых академических театров, а фамилия моя… фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл.
Царь и великий князь всея Руси челом бьет.
Что это за пьяные выходки! Я на вас жалобу подам. Коллективную.
Что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
Это я удачно зашел!
— Это, стало быть, любую стенку можно так убрать? — Вашему изобретению цены нет! — А скажите, и в магазине можно так же стенку приподнять?
Эх, Марфуша, нам ли быть в печали!
Я бросаю мужа, этого святого человека со всеми удобствами…
Я должна сообщить тебе ужасное известие. У меня сегодня в кафе увели перчатки, и я полюбила другого.