Машина развалилась на части
«Разваливаются на ходу»: автомобили, которые выходят из строя после 300 000 км пробега. Часть 2
В число ключевых критериев оценки качества автомобиля входят: надежность, износоустойчивость и ремонтопригодность. Автомобили, о которых сегодня пойдет речь, не соответствуют ни одному из этих параметров. Эти колымаги ломаются уже спустя год эксплуатации, а их детали и узлы выходят из строя и того чаще.
Mitsubishi Outlander
Изначально Mitsubishi Outlander позиционировался, как очень надежный автомобиль, к технической стороне которого не должно было возникнуть никаких вопросов. Однако первый капитальный ремонт ждет владельцев Mitsubishi Outlander уже после 200 000 км пробега. Первым из строя выходит газораспределительный механизм. Соответственно возникают серьезные нарушения в работе клапанов. Слабая подвеска японского автомобиля также довольно рано дает о себе знать. В целом, Mitsubishi Outlander – явно не самая удачная покупка.
Citroen C4 II
Для этого французского автомобиля характерны серьезные поломки коробки передач и подвески. Кроме того, практически сразу из строя выходит электроника.
Fiat 500L
Одна из самых часто ломающихся моделей итало-американского автоконцерна. Владельцы Fiat 500L постоянно сталкиваются с виснущей мультимедийной системой. Причем зависает не только дисплей, но и вся панель управления. При этом, бортовой компьютер плохо распознает голосовые команды. Моментально сгорают лампы поворотников. Fiat 500L оснащен очень слабым аккумулятором, который банально не выдерживает оказываемых на него нагрузок. Он первым выходит из строя.
Даже при щадящей эксплуатации серьезных поломок не избежать. Владельцам Fiat 500L придется на своей «шкуре» испытать, что собой представляют рвущиеся рулевые тяги, вышедшие из строя турбокомпрессоры и замершие датчики. Со временем передачи перестают реагировать на команды водителя, и самопроизвольно переключаются.
Volkswagen Golf GTi
Опыт водителей со всего мира наглядно демонстрирует провал инженеров немецкого автоконцерна. Тот факт, что вы приобрели Volkswagen Golf GTi в автосалоне, а не на вторичном рынке, вовсе не гарантирует минимального риска скорых поломок. Как показывает практика, уже после 150 000 км пробега этот автомобиль потихоньку начнет тянуть из вас деньги. Слабым местом Volkswagen Golf GTi является его двигатель. К слову, заменить силовую установку на модель Golf GTi – удовольствие не из дешевых. Капитальный ремонт этого автомобиля влетит вам в копеечку.
Ford Fiesta
Еще один проблемный автомобиль, доставляющий своим владельца массу проблем. Больше всего хлопот возникает со слабой подвеской и сцеплением, которое регулярно приходится перенастраивать. Правда, в некоторых случаях исправить ситуацию поможет только его полная замена. Передачи могут хаотично переключаться. Владельцы Ford Fiesta также отмечают шумный двигатель, прерывистую работу электроники. Постоянно возникает необходимость в ее перенастройке, а в некоторых случаях и полной замене. Кроме того, Ford Fiesta имеет слабое покрытие кузова, которое начинает рассыпаться уже через полгода активной эксплуатации.
Nissan Teana
Владельцы Nissan Teana вряд ли могли бы назвать этот автомобиль надежным. Модель Teana существенно уступает по качеству аналогичным с технической точки зрения автомобилям. После пройденных 200 000 км у нее начинают возникать серьезные проблемы с ходовой. Для многих владельцев Nissan Teana ходовая – это вообще больная тема. Кроме того, наблюдаются серьезные проблемы с работой коробки передач и электроники. Этот автомобиль очень дорого обходится в обслуживании. И, по сути, не стоит вложенных в него средств.
Cadillac Escalade
Этот люксовый внедорожник также имеет массу серьезных проблем. В частности, владельцы Cadillac Escalade могут ощущать в процессе езды малоприятные вибрации. Наблюдаются перебои в работе шестиступенчатой автоматической коробки передач. Также есть ряд проблем, связанных с зависающим сенсорным дисплеем. Система предупреждения столкновения периодически отключается, и не реагирует на команды водителя, камера заднего обзора не функционирует. Владельцы Cadillac Escalade сетуют на частые поломки системы климат-контроля и проблемы с работой опции отслеживания дорожной отметки.
Jeep Cherokee
Девятиступенчатая автоматическая коробка передач Jeep Cherokee работает рывками. При этом, она изначально нуждается в дополнительной настройке. Электронный блок управления недоработан и требует дополнительной перепрошивки. Также было замечено подтекание масла, проблемы с двухзонным климат-контролем и мультимедийной системой. Люк, двери и сидения разбалансированы, и постоянно стучат. Это связано с наличием люфта, устранить который достаточно проблематично.
Владельцы Jeep Cherokee жалуются на виснущий дисплей бортового компьютера, который существенно снижает эффективность работы всех систем автомобиля. Дошло до того, что автоконцерну пришлось отзывать некоторые партии с производства. Это была вполне закономерная реакция на жалобы со стороны покупателей.
Chevrolet Suburban
Перед вами самый большой внедорожник Америки, который уже успел доказать свою несостоятельность. По сути, это удлиненная версия модели Тахо. Несмотря на то, что инженеры стремились сделать этот гигантский рамный внедорожник максимально современным. Получилось у них, прямо скажем, так себе. Chevrolet Suburban доставляет своим владельцам немало хлопот. Во-первых: люк пропускает воду, которая во время дождя благополучно стекает в салон. В итоге, сырость и влажность распространяется по всему салону.
Кроме того, бензиновый восьмилитровый двигатель Chevrolet Suburban издает странную вибрацию. Отдельного упоминания заслуживает тот факт, что уже спустя полгода активной эксплуатации облицовочные панели кузова Chevrolet Suburban банально начинают рассыпаться. Спутниковая система навигации, которая изначально была предметом гордости автоконцерна Chevrolet, стала головной болью всех владельцев этого внедорожника. Она довольно быстро приходит в негодность, и портит общее впечатление от такой серьезной покупки.
Бортовой компьютер нуждается в перепрошивке и дополнительных настройках. Шестиступенчатая автоматическая коробка передач также не справляется с нагрузками. Ее ремонт влетит в копеечку. В целом, покупка Chevrolet Suburban нецелесообразна.
А как скоро вам пришлось столкнуться с поломками после покупки нового автомобиля? Пишите комментарии, и следите за нашими новостями.
Почему машина Ромена Грожана развалилась на две части и загорелась?
Издание The-Race разобрало жуткую аварию гонщика Haas на Гран При Бахрейна и её последствия.
Как разрушился барьер?
Во-первых тяжесть аварии была обусловлена скоростью Грожана в момент вылета [221 км/ч] и отсутствием времени на то, чтобы сбросить скорость перед столкновением с препятствием. И во-вторых, редко в современной Формуле 1 столкновения происходят с ограждениями, не оборудованными дополнительной защитой – есть энергопоглощающие барьеры TecPro, барьеры из отработанных покрышек.
Разрушенное ограждение Фото: the-race.com
Перед столкновением машина подлетела, и похоже, врезалась в рельс безопасности под углом, а не в лоб. Наверное, при таком сочетании силы и угла удара барьер подобного типа ни за что не выдержал бы воздействие столь большой силы.
Задняя часть машины после аварии Фото: the-race.com
Почему машина развалилась на две части?
Когда монокок пробил ограждение и остался зажат в рельсе безопасности, вся энергия удара сместилась назад, на место соединения передней и задней частей шасси, где находится топливный бак. И это соединение было просто неспособно выдержать такую нагрузку. Задняя часть машины самая тяжелая, ведь там находятся двигатель, коробка передач, и.т.д. Представим: если перегрузка в момент удара составила 100G, то задняя часть машины, масса которой около 500 кг, стала в этот момент весить 50 тонн!
Топливный бак машины Формулы 1 сделан из кевлара и каучука и перед омологацией проходит баллистические испытания. Но воздействие оказалось настолько сильным, что возникли повреждения бака и разрыв топливопроводов, и именно это привело к пожару. Аккумуляторная батарея оказалась среди обломков, которые вылетели из машины при ударе, что, возможно, сыграло роль в возгорании топлива.
Монокок машины Ромена Грожана после аварии и пожара Фото: the-race.com
Спасибо «ореолу»
Из множества жутких фотографий пожара и остатков машины Ромена Грожана сильнее остальных впечатляет изображение монокока, пробившего ограждение. Несмотря на огромное воздействие, ячейка безопасности уцелела. И также на своем месте остался «ореол», без которого Грожан почти наверняка ударился бы головой о металлическое ограждение.
Реконструкция столкновения Грожана с верхней частью ограждения – без «ореола» и с «ореолом» Фото: Reddit
Многие [в том числе и сам Ромен] критиковали устройство защиты головы, когда оно только появилось в Формуле 1. Но несколько раз за эти годы «ореол» доказал свою эффективность, и благополучный исход на Гран При Бахрейна – ещё одно подтверждение. Кроме того, стоит отметить, что, несмотря на шок от аварии и бушующее пламя, Грожан смог быстро выбраться из машины и «ореол» этому не помешал.
Водитель медицинской машины Алан ван дер Мерве, одним из первых прибывший на место происшествия, отметил, что все системы безопасности сработали как надо: «Все системы, которые мы разработали – «ореол», барьеры, ремни безопасности – сработали так, как и должны. Не будь хоть одной из них, всё могло бы закончиться совсем иначе».
Машина развалилась на части
Повесть о настоящем человеке. С непридуманными историями героев
Обращение к читателю
«Повесть о настоящем человеке» написал Борис Полевой, военный корреспондент газеты «Правда», который с первых до последних дней Великой Отечественной войны был на передовой. Полевой – автор множества фронтовых очерков и статей, но «Повесть о настоящем человеке» занимает в его творчестве особое место.
Похожая на песню в прозе история молодого летчика Маресьева творила и творит настоящие чудеса, поднимая дух читателя, давая силы жить и преодолевать, казалось бы, невозможное. Она стала признанным историческим свидетельством духовной силы нашего народа. Этот дух народа, сплотившегося ради спасения Отечества, историки и поныне ставят на первое место среди причин, по которым хорошо отлаженной военной машине нацизма не удалось сломить нашу страну.
Борис Полевой написал «Повесть о настоящем человеке» в 1946 году. В основу легла судьба реального летчика – Героя Советского Союза Алексея Маресьева. И в каждой строчке, вышедшей из-под пера писателя-фронтовика, звучит чистый русский язык. Слышится его колокольное, а где и набатное, многозвучие. Звук родной речи можно сравнить с рекой, что течет от святого родника, перекатывается на валунах, рокочет между скалами и пробивает себе русло, неся живительную влагу лесам и нивам. Так и литература питает человеческую культуру, ее честные чистые произведения наполняют народную память, а народная память дает силу новым поколениям.
Книге Бориса Полевого веришь. Она написана фронтовиком и прочитана миллионами свидетелей тех лет, тех боев – бойцами и подпольщиками, медсестрами санбатов, сиротами войны, тружениками тыла. Прочитана женами и невестами, дождавшимися и не дождавшимися, а еще теми из них, что десятилетия после войны стояли на полустанке, ожидая, что не из следующего поезда, так из того, что за ним, выйдет долгожданный их человек. Это самая строгая цензура, способная схватиться за малейшую зацепку, осмеять, разменять на шутки, отвернуться.
Событий в этой книге хватило бы для голливудского блокбастера: море крови, сцены боя, где мертвец душит мертвеца… Но на этом фоне – образ настоящего человека, молодого летчика, дважды совершившего подвиг преодоления. Он выжил, ползком пробираясь к своим, раненый, один в зимнем лесу. Уже в госпитале оказалось, что восемнадцать дней по тылам противника – не самое тяжелое испытание. Потеряв обе ноги, он не раз падал духом, жалел о трех патронах, которые в самом начале испытания могли прервать его жизнь. Как победить ощущение ненужности, отлучение от неба, дела всей жизни? Да и нужен ли такой «бесполезный обрубок» любимой. В госпитале продолжилась незримая битва с фашизмом – битва за возрождение искалеченной души. В ней участвовали и врачи, и медсестры, и умирающий Комиссар, который, помогая Алексею, сумел последний раз послужить Родине… Это очень важно – ощущать, что ты не один и, случись что, не будешь брошен…
Человек, с которого Полевой написал повесть, вновь стал и пилотом, и мужем любимой, и отцом сыну. И он не один такой – сильный духом настоящий человек. Об этом красноречиво свидетельствуют размещенные в книге документальные семейные истории из архива движения «Бессмертный полк России».
Повесть о настоящем человеке
Звезды еще сверкали остро и холодно, но небо на востоке уже стало светлеть. Деревья понемногу выступали из тьмы. Вдруг по вершинам их прошелся сильный свежий ветер. Лес сразу ожил, зашумел полнозвучно и звонко. Свистящим шепотом перекликнулись между собой столетние сосны, и сухой иней с мягким шелестом полился с потревоженных ветвей.
Снова порывисто шумнул ветер в тяжелой хвое сосновых вершин. Последние звезды тихо погасли в посветлевшем небе. Само небо уплотнилось и сузилось. Лес, окончательно стряхнувший с себя остатки ночного мрака, вставал во всем своем зеленом величии. По тому, как, побагровев, засветились курчавые головы сосен и острые шпили елей, угадывалось, что поднялось солнце и что занявшийся день обещает быть ясным, морозным, ядреным.
Стало совсем светло. Волки ушли в лесные чащобы переваривать ночную добычу, убралась с поляны лисица, оставив на снегу кружевной, хитро запутанный след. Старый лес зашумел ровно, неумолчно. Только птичья возня, стук дятла, веселое цвиканье стрелявших меж ветвей желтеньких синиц да жадный сухой кряк соек разнообразили этот тягучий, тревожный и грустный, мягкими волнами перекатывающийся шум.
Сорока, чистившая на ветке ольховника черный острый клюв, вдруг повернула голову набок, прислушалась, присела, готовая сорваться и улететь. Тревожно хрустели сучья. Кто-то большой, сильный шел сквозь лес, не разбирая дороги. Затрещали кусты, заметались вершины маленьких сосенок, заскрипел, оседая, наст. Сорока вскрикнула и, распустив хвост, похожий на оперение стрелы, по прямой полетела прочь.
Из припудренной утренним инеем хвои высунулась длинная бурая морда, увенчанная тяжелыми ветвистыми рогами. Испуганные глаза осмотрели огромную поляну. Розовые замшевые ноздри, извергавшие горячий парок встревоженного дыхания, судорожно задвигались.
Старый лось застыл в сосняке, как изваяние. Лишь клочковатая шкура нервно передергивалась на спине. Настороженные уши ловили каждый звук, и слух его был так остер, что слышал зверь, как короед точит древесину сосны. Но даже и эти чуткие уши не слышали в лесу ничего, кроме птичьей трескотни, стука дятла и ровного звона сосновых вершин.
Слух успокаивал, но обоняние предупреждало об опасности. К свежему аромату талого снега примешивались острые, тяжелые и опасные запахи, чуждые этому дремучему лесу. Черные печальные глаза зверя увидели на ослепительной чешуе наста темные фигуры. Не шевелясь, он весь напружился, готовый сделать прыжок в чащу. Но люди не двигались. Они лежали в снегу густо, местами друг на друге. Их было очень много, но ни один из них не двигался и не нарушал девственной тишины. Возле возвышались вросшие в сугробы какие-то чудовища. Они-то и источали острые и тревожащие запахи.
Испуганно кося глазом, стоял на опушке лось, не понимая, что же случилось со всем этим стадом тихих, неподвижных и совсем не опасных с виду людей.
Внимание его привлек звук, послышавшийся сверху. Зверь вздрогнул, кожа на спине его передернулась, задние ноги еще больше поджались.
Однако звук был тоже не страшный: будто несколько майских жуков, басовито гудя, кружили в листве зацветающей березы. И к гуденью их примешивался порой частый, короткий треск, похожий на вечерний скрип дергача на болоте.
А вот и сами эти жуки. Сверкая крыльями, танцуют они в голубом морозном воздухе. Снова и снова скрипнул в вышине дергач. Один из жуков, не складывая крыльев, метнулся вниз. Остальные опять затанцевали в небесной лазури. Зверь распустил напряженные мускулы, вышел на поляну, лизнул наст, кося глазом на небо. И вдруг еще один жук отвалил от танцевавшего в воздухе роя и, оставляя за собой большой, пышный хвост, понесся прямо к поляне. Он рос так быстро, что лось едва успел сделать прыжок в кусты – что-то громадное, более страшное, чем внезапный порыв осенней бури, ударило по вершинам сосен и брякнулось о землю так, что весь лес загудел, застонал. Эхо понеслось над деревьями, опережая лося, рванувшегося во весь дух в чащу.
Машина развалилась на части
Звезды еще сверкали остро и холодно, но небо на востоке уже стало светлеть. Деревья понемногу выступали из тьмы. Вдруг по вершинам их прошелся сильный свежий ветер. Лес сразу ожил, зашумел полнозвучно и звонко. Свистящим шепотом перекликнулись между собой столетние сосны, и сухой иней с мягким шелестом полился с потревоженных ветвей.
Снова порывисто шумнул ветер в тяжелой хвое сосновых вершин. Последние звезды тихо погасли в посветлевшем небе. Само небо уплотнилось и сузилось. Лес, окончательно стряхнувший с себя остатки ночного мрака, вставал во всем своем зеленом величии. По тому, как, побагровев, засветились курчавые головы сосен и острые шпили елей, угадывалось, что поднялось солнце и что занявшийся день обещает быть ясным, морозным, ядреным.
Стало совсем светло. Волки ушли в лесные чащобы переваривать ночную добычу, убралась с поляны лисица, оставив на снегу кружевной, хитро запутанный след. Старый лес зашумел ровно, неумолчно. Только птичья возня, стук дятла, веселое цвиканье стрелявших меж ветвей желтеньких синиц да жадный сухой кряк соек разнообразили этот тягучий, тревожный и грустный, мягкими волнами перекатывающийся шум.
Сорока, чистившая на ветке ольховника черный острый клюв, вдруг повернула голову набок, прислушалась, присела, готовая сорваться и улететь. Тревожно хрустели сучья. Кто-то большой, сильный шел сквозь лес, не разбирая дороги. Затрещали кусты, заметались вершины маленьких сосенок, заскрипел, оседая, наст. Сорока вскрикнула и, распустив хвост, похожий на оперение стрелы, по прямой полетела прочь.
Из припудренной утренним инеем хвои высунулась длинная бурая морда, увенчанная тяжелыми ветвистыми рогами. Испуганные глаза осмотрели огромную поляну. Розовые замшевые ноздри, извергавшие горячий парок встревоженного дыхания, судорожно задвигались.
Старый лось застыл в сосняке, как изваяние. Лишь клочковатая шкура нервно передвигалась на спине. Настороженные уши ловили каждый звук, и слух его был так остер, что слышал зверь, как короед точит древесину сосны. Но даже и эти чуткие уши не слышали в лесу ничего, кроме птичьей трескотни, стука дятла и ровного звона сосновых вершин.
Слух успокаивал, но обоняние предупреждало об опасности. К свежему аромату талого снега примешивались острые, тяжелые и опасные запахи, чуждые этому дремучему лесу. Черные печальные глаза зверя увидели на ослепительной чешуе наста темные фигуры. Не шевелясь, он весь напружился, готовый сделать прыжок в чащу. Но люди не двигались. Они лежали в снегу густо, местами друг на друге. Их было очень много, но ни один из них не двигался и не нарушал девственной тишины. Возле возвышались вросшие в сугробы какие-то чудовища. Они-то и источали острые и тревожащие запахи.
Испуганно кося глазом, стоял на опушке лось, не понимая, что же случилось со всем этим стадом тихих, неподвижных и совсем не опасных с виду людей.
Внимание его привлек звук, послышавшийся сверху. Зверь вздрогнул, кожа на спине его передернулась, задние ноги еще больше поджались.
Однако звук был тоже не страшный: будто несколько майских жуков, басовито гудя, кружили в листве зацветающей березы. И к гуденью их примешивался порой частый, короткий треск, похожий на вечерний скрип дергача на болоте.
А вот и сами эти жуки. Сверкая крыльями, танцуют они в голубом морозном воздухе. Снова и снова скрипнул в вышине дергач. Один из жуков, не складывая крыльев, метнулся вниз. Остальные опять затанцевали в небесной лазури. Зверь распустил напряженные мускулы, вышел на поляну, лизнул наст, кося глазом на небо. И вдруг еще один жук отвалил от танцевавшего в воздухе роя и, оставляя за собой большой пышный хвост, понесся прямо к поляне. Он рос так быстро, что лось едва успел сделать прыжок в кусты – что-то громадное, более страшное, чем внезапный порыв осенней бури, ударило по вершинам сосен и брякнулось о землю так, что весь лес загудел, застонал. Эхо понеслось над деревьями, опережая лося, рванувшегося во весь дух в чащу.
Увязло в гуще зеленой хвои эхо. Сверкая и искрясь, осыпался иней с древесных вершин, сбитых падением самолета. Тишина, тягучая и властная, овладела лесом. И в ней отчетливо послышалось, как простонал человек и как тяжело захрустел наст под ногами медведя, которого необычный гул и треск выгнали из леса на поляну.
Медведь был велик, стар и космат. Неопрятная шерсть бурыми клочьями торчала на его впалых боках, сосульками свисала с тощего, поджарого зада. В этих краях с осени бушевала война. Она проникла даже сюда, в заповедную глушь, куда раньше, и то не часто, заходили только лесники да охотники. Грохот близкого боя еще осенью поднял медведя из берлоги, нарушив его зимнюю спячку, и вот теперь, голодный и злой, бродил он по лесу, не зная покоя.
Медведь остановился на опушке, там, где только что стоял лось. Понюхал его свежие, вкусно пахнущие следы, тяжело и жадно задышал, двигая впалыми боками, прислушался. Лось ушел, зато рядом раздавался звук, производимый каким-то живым и, вероятно, слабым существом. Шерсть поднялась на загривке зверя. Он вытянул морду. И снова этот жалобный звук чуть слышно донесся с опушки.
Медленно, осторожно ступая мягкими лапами, под которыми с хрустом проваливался сухой и крепкий наст, зверь направился к неподвижной, вбитой в снег человеческой фигуре…
Летчик Алексей Мересьев попал в двойные «клещи». Это было самое скверное, что могло случиться в воздушном бою. Его, расстрелявшего все боеприпасы, фактически безоружного, обступили четыре немецких самолета и, не давая ему ни вывернуться, ни уклониться с курса, повели на свой аэродром…
А получилось все это так. Звено истребителей под командой лейтенанта Мересьева вылетело сопровождать «илы», отправлявшиеся на штурмовку вражеского аэродрома. Смелая вылазка прошла удачно. Штурмовики, эти «летающие танки», как звали их в пехоте, скользя чуть ли не по верхушкам сосен, подкрались прямо к лётному полю, на котором рядами стояли большие транспортные «юнкерсы». Неожиданно вынырнув из-за зубцов сизой лесной гряды, они понеслись над тяжелыми тушами «ломовиков», поливая их из пушек и пулеметов свинцом и сталью, забрасывая хвостатыми снарядами. Маресьев, охранявший со своей четверкой воздух над местом атаки, хорошо видел сверху, как заметались по аэродрому темные фигурки людей, как стали грузно расползаться по накатанному снегу транспортники, как штурмовики делали новые и новые заходы и как пришедшие в себя экипажи «юнкерсов» начали под огнем выруливать на старт и поднимать машины в воздух.