На базе какого автомобиля сделана катюша
Легендарный Studebaker в РККА: американские колеса советских «Катюш»
Удивительный автомобильный парадокс Великой Отечественной войны: в распоряжении Красной армии просто не было надежных автомобилей высокой проходимости для монтажа пусковых установок мощнейших по тем временам систем залпового огня, легендарных «Катюш». Потому это совершенно секретное вооружение было полностью переведено на американские шасси Studebaker.
Э то уже третья статья в цикле о «студерах»: в первой части мы рассказывали о производстве этих машин и многообразии модиификаций в США, а во второй – вспоминали тонкости поставок грузовиков в СССР по программе ленд-лиза.
С точки зрения национальной безопасности применение большого количества иностранной техники в собственных вооруженных силах считалось бы предательством, но обстановка на фронтах вынудила советских военных стратегов пойти на столь смелый шаг.
Со своей стороны историки оценивают это так: не было бы ленд-лиза и пришедших вместе с ним в Страну Советов заокеанских Студебекеров, не было бы и советских «Катюш» на автомобильных шасси. И тогда весь ход военных действий мог бы принять совсем другой оборот.
Боевые машины БМ-13 на американских «студебекерах» бьют по Берлину
Так, в середине 1942 года грузовики Studebaker US6 неожиданно для обеих союзных сторон, Соединенных Штатов и СССР, стали надежными носителями практически всех массовых серийных и опытных единичных версий реактивных систем залпового огня, прозванных «Катюшами». Прочность, неприхотливость, достаточная грузоподъемность и привод на все колеса позволяли им работать в любых климатических условиях и перемещаться по российскому бездорожью и снежной целине.
Советские «Катюши» с американским акцентом
Вся неповоротливая советская концепция создания собственной мощной полноприводной армейской автотехники в один миг рухнула с первыми залпами Великой Отечественной войны. Через несколько месяцев боев Красная армия угодила в глубокий транспортный коллапс, в котором растворились все надежды на оперативное боевое применение новых совершенно секретных систем залпового огня БМ-13.
Да, легендарные «Катюши», гордость и одно из высших достижений Советского Союза периода Второй мировой, из-за банального отсутствия самых обычных грузовиков ЗИС-6 попросту оказались без колес. Их пришлось срочно перемонтировать на первые же попадавшиеся под руку иностранные машины, поступавшие по ленд-лизу.
Первые боевые авто БМ-13 появились в конце 1930-х годов, а решение об организации их выпуска было принято накануне войны. В связи с эвакуацией Московского автозавода в октябре 1941 года пришлось прекратить изготовление трехосных заднеприводных грузовиков ЗИС-6 — основной базы первых реактивных систем. Последние установки БМ-13 на этом шасси были собраны зимой 1942-го.
Сложнейшая военная обстановка и гигантские потери первых месяцев войны требовали срочного развертывания массового выпуска «Катюш», и тут на помощь пришел ленд-лиз, предлагавший на выбор десятки двух- и трехосных полноприводных машин и обычных гражданских грузовиков для монтажа новых боевых систем.
С первыми ленд-лизовскими поставками пришли самые обычные заднеприводные коммерческие машины — американские International K7, канадские Dodge T110L, английские Austin К6 и другие.
Эти шасси, не обладавшие достаточной проходимостью и прочностью, оказались мерой вынужденной и временной. Для монтажа «Катюш» их применяли только до конца 1942 года.
Вскоре все они были забыты в пользу американской и британской полноприводной техники — двухосных Chevrolet G7107, Marmon-Herrington НН6, Ford WOT8 и трехосных GMC CCKW-353 и International М-5Н-6.
После сравнительных испытаний к середине 1942-го приоритет стал быстро переходить к трехосным автомобилям Studebaker. Для их применения в качестве основной базы советских реактивных боевых систем использовали две модели без лебедок — полноприводную US6-U3 и заднеприводную US6-U7. При доработке их оснастили броневой защитой кабины, задними откидными винтовыми домкратами и местами для 5–7 человек боевого расчета.
Самая распространенная «Катюша» БМ-13 на базе Studebaker US6-U7 (фото автора)
Дивизион боевых машин БМ-13 на автомобилях Studebaker US6-U7
Для повышения точности стрельбы в середине 1944 года в СКБ московского военного завода № 733 («Компрессор») на полноприводном шасси US6-U3 была разработана и построена опытная 10-зарядная пусковая установка БМ-13СН с четырехметровыми спиральными (винтовыми) направляющими для запуска оперенных неуправляемых реактивных снарядов, получавших вращение с небольшой угловой скоростью. При этом кучность попадания повысилась в полтора раза. Ее направляющие размещались в двух- и трехзарядных кассетах, укрепленных в два ряда на решетчатой ферме с винтовыми подъемными и поворотными механизмами. Машина успешно прошла испытания, и в 1945 году ее собрали в 100 экземплярах.
Опытная ракетная установка БМ-13СН с винтовыми направляющими. 1944 год
На чем все-таки ездила “Катюша”: мифы и факты о шасси для БМ-13 во Второй мировой
Одним из символов Второй мировой войны для советских людей стала легендарная «Катюша». Данная установка реактивного залпового огня обеспечивала мощную поддержку в освободительных боях, поэтому она до сих пор ассоциируется с победой.
Серийное производство этих средств поражения началось с первого дня немецкой оккупации, поэтому они прошли всю войну. Данные артиллерийские системы пытались устанавливать на шасси тракторов, танков, автомобилей. Наиболее удачными стали два варианта грузовиков.
ЗИС-6 и другая техника
БМ-13 представляет собой металлическую раму из восьми направляющих рельсов, связанных между собой с помощью сварных лонжеронов. Шестнадцать реактивных мин, каждая из которых весила 42,5 килограмм, размещались на таком основании.
Изначально эта артиллерийская система должна была иметь высокую мобильность, быстро перемещаться по разбитым фронтовым дорогам, нанося сокрушительные удары по противнику в самый неожиданный момент. При этом место атаки должно быть всегда секретным.
Специально для этих целей на базе легендарной довоенной полуторки ЗИС-5 советскими конструкторами был создан автомобиль ЗИС-6:
К сожалению, мощность силового агрегата осталась на уровне все тех же 73 «лошадок». По трассе ЗИС-6 разгонялся до 55 км/час, в то время, как бездорожье преодолевалось со скоростью 10 км/час. При этом в первом случае на 100 километров пути тратилось около 40 литров, а по разбитым проселочным колеям – до 70 литров топлива.
Общая масса автомобиля с полным боекомплектом составляла около восьми тонн. Его обслуживали 5-7 человек.
ЗИС-6 отличался повышенной проходимостью и вполне выдерживал интенсивную стрельбу реактивной системы. Эта версия выпускалась на отечественных заводах тыла до октября 1941 года. За этот промежуток времени было выпущено более 20000 единиц смертоносной техники.
С самого начала военных действий и после прекращения выпуска ЗИС-6 реактивная система «Катюша» устанавливалась на гусеницы, бронепоезда. Однако такие шасси тоже отошли на задний план после появления более мощного американского транспорта.
«Студебеккер»
Уже с 1942 года Советский Союз начал получать масштабную помощь от английских и американских союзников по программе “Ленд-лиз”. Среди них был грузовик Studebaker US-6, отличительной особенностью которого было три ведущих моста.
На то время аналогов такому автомобилю во всем мире не было.
За годы войны СССР получил около двухсот тысяч машин. Именно эти грузовые «вездеходы» стали наиболее удачным вариантом шасси для «Катюши», поэтому такие батареи реактивных установок стали наиболее массовыми. Именно благодаря мощным качественным американским машинам, системы залпового огня получили наилучшую мобильность по тем временам.
Американцы выпускали несколько модификаций модели US-6, которые имели дополнительный ведущий передний мост (6х6), а также обычную колесную формулу 6х4.
Первый вариант был наиболее востребованным среди артиллеристов:
Все эти качества стали причиной того, что машины стали использовать как шасси для усовершенствованных систем БМ-13Н. Помимо этого, американские грузовики использовались в качестве тягачей, самосвалов, подъемных кранов вплоть до 80-х годов прошлого столетия. «Катюша» на американских колесах воевала до самого конца войны.
А как же ЗИС-5 и ЗИС-150
Интересный факт: после войны для создания памятников “Катюшам” часто использовали ЗИС-5 и ЗИС-150. Но причина была, скорее всего, не в незнании истории, а просто в том, что ЗИС-6 не удавалось раздобыть для этих целей.
Например, “Катюша” в Кировограде как раз стояла некоторое время на ЗИС-5, а позже машину отреставрировали для восстановления исторической правды и заново торжественно открыли памятник.
До начала войны в Советском Союзе выпускалась только легендарная «полуторка» в разных модификациях под названием ЗИС-5. Эта машина отлично подходила для перевозки людей, небольших грузов, но в качестве шасси для систем залпового реактивного огня она была явно слабоватой. Силовой агрегат мощностью 73 лошадиные силы расходовал 33 литра бензина на 100 километров пробега.
Грузовой автомобиль ЗИС-150 должен был прийти на смену легендарной «полуторке» ЗИС-5 еще в конце 30-х годов прошлого века. Это событие отложилось из-за начала войны, поэтому первые опытные образцы стали появляться только в 1944 году. Серийное производство началось лишь с 1947 года. В качестве шасси для легендарной «Катюши» эта машина, конечно, вообще не использовалась.
Таким образом, знаменитая «Катюша» приобрела наибольшую эффективность и надежность только на американских колесах, которые массово поставлялись в страну по программе “Ленд-лиз”.
Первые ракетоносцы
Решение о серийном производстве «катюш» в СССР было принято за 12 часов до начала Великой Отечественной войны, 21 июня 1941 года. Только тогда они еще назывались не «катюшами», а установками БМ-13.
Уже через 10 дней, 2 июля 1941 года, первая батарея из семи БМ-13 под командованием капитана И. А. Флерова двинулась на фронт. А еще через два дня обрушила первый залп по фашистам, занявшим станцию Орша.
После залпа в германском генштабе получили телеграмму с Восточного фронта:
«Русские применили батарею с небывалым числом орудий. Снаряды необычного действия. Войска, обстрелянные русскими, свидетельствуют: огневой налет подобен урагану. Снаряды разрываются одновременно.
Потери в людях значительные».
Уничтожение первых установок
Так была перевернута первая страница легендарной батареи «катюш».
Поиски шасси
Смертоносная БМ-13 представляет на деле раму из восьми направляющих рельсов, связанных между собой сварными лонжеронами. С рамы и стартовали, издавая дикие скрежещущие звуки, реактивные мины, каждая по 42,5 кг весом. На раме их крепилось 16 штук. На руках такую установку не потаскаешь. Поэтому вопрос, на чем возить «катюшу», возник сразу же.
Поэтому было принято решение об установке реактивного миномета на усовершенствованный трехосный ЗИС-6.
ЗИС не улучшил ситуацию
ЗИС-6 собирали до октября 1941-го, и всего с конвейера их сошло чуть больше 20 тысяч.
«Студебеккер» для русского чуда
В годы войны наибольшее число «катюш» было смонтировано на полноприводных трехосных «студебеккерах». Как бы непатриотично это ни звучало, но именно благодаря мощным и надежным американским грузовикам, наши батареи реактивных установок получили желанную мобильность.
Первые трехосные армейские машины, получившие индекс US-6, сошли с конвейера «Студебеккера» в конце 1941 года. Тогда же и решено было отправлять их в армии союзников, в основном в СССР. В результате к нам было завезено большинство из 197 тысяч выпущенных грузовиков. Поступали они в СССР, в основном, в разобранном виде. Сборку и монтаж реактивных установок осуществляли на эвакуированном заводе ЗИС.
Во фронтовых условиях «студебеккеры» (или, как их еще называли, «студеры») зарекомендовали себя надежными машинами, на которые вполне можно было грузить до пяти тонн груза при рекомендуемых американским производителем трех.
Так и провоевали до конца войны эта пара: наша «катюша» на американских колесах.
Вооруженные тракторы
история в картинках
Вообще помимо американских грузовиков с 1942 года «катюшу», как очень уважаемую «женщину», возили на любом подходящем транспорте.
Реактивными пусковыми установками оснащались и танки, и даже обычные колхозные гусеничные трактора СТЗ-5. «Катюшу» возили еще «форды» и вездеходы от фирмы «Дженерал моторс» (GMC).
Начинала «катюша» войну с нашим ЗИС-6.
. а закончила со «студебеккером».
Установка на шасси трактора СТЗ-5.
Установка на шасси американского грузовика «шевроле» фирмы «Дженерал моторс».
«Катюша» на шасси российского танка Т-40.
«Катюша» на шасси «Форда Мармон».
Боевые реактивные пусковые установки «Катюши». Справка
14 июля 1941 г. прогремел первый залп знаменитых «Катюш».
«Катюша» стала первой отечественной мобильной многозарядной реактивной системой залпового огня (РСЗО), которая включала в себя реактивные снаряды (РС), пусковые установки (ПУ), приборы управления стрельбой и транспортные средства. Самоходные пусковые установки на автомобилях получили обозначение боевых машин (БМ) реактивной артиллерии. Многозарядность РСЗО определяла возможность одновременного поражения целей на значительных площадях, а залповый огонь обеспечивал внезапность и высокий эффект поражающего и морального воздействия на противника.
Создание реактивных систем залпового огня стало бы невозможно без разработки реактивных снарядов с двигателем, работающим на твердом топливе.
Разработку реактивных снарядов на бездымном порохе с начала 1920-х гг. вели двое энтузиастов ракетной техники Владимир Артемьев и Николай Тихомиров.
Проект первой механизированной многозарядной, размещенной на автомобиле ЗИС-5 установки для стрельбы реактивными снарядами появился в августе того же года, но полигонные испытания выявили у нее много недостатков. Доработанный вариант установки, обозначенный МУ-1 (механизированная установка, 1-й образец), имел тоже много недостатков. Только новая пусковая установка МУ-2, представленная РНИИ в апреле 1939 г., отвечала требованиям военных. Она заряжалась 132-мм реактивными осколочно-фугасными снарядами, позднее названными М-13.
Машина БМ-13 представляла собой грузовик ЗИС-6, на месте кузова которого на специальной раме монтировались 16 направляющих желобкового типа, расположенных вдоль оси автомобиля в два яруса. Каждые две направляющие соединялись (спаривались), образуя единую конструкцию, названную спаркой. Спарок было восемь.
Производство установок БМ-13 было организовано на воронежском заводе им. Коминтерна и на московском заводе «Компрессор». Одним из основных предприятий по выпуску реактивных снарядов стал московский завод им. Владимира Ильича.
В соответствии с директивой командующего войсками Московского военного округа от 28 июня 1941 г. к 1 июля была сформирована первая отдельная экспериментальная батарея полевой реактивной артиллерии Красной Армии. В составе батареи имелось 7 боевых машин БМ-13, 122-мм гаубица, 44 автомобиля, способных поднять 600 снарядов М‑13. Командный состав батареи был укомплектован в основном слушателями Артиллерийской академии. Командиром батареи был назначен капитан Иван Флеров.
3 июля батарея прибыла на Западный фронт.
Одновременно с развертыванием производства были продолжены работы по созданию новых и совершенствованию имевшихся образцов реактивных снарядов и пусковых установок.
Судьба же первой отдельной экспериментальной батареи оборвалась в начале октября 1941 г. После боевого крещения под Оршей батарея успешно действовала в боях под Рудней, Смоленском, Ельней, Рославлем и Спас-Деменском. За три месяца боевых действий батарея Флерова не только наносила немалый материальный урон немцам, она способствовала и поднятию боевого духа у наших солдат и офицеров, измотанных непрерывными отступлениями.
В начале октября 1941 г. в составе группировки войск Западного фронта батарея оказалась в тылу немецко-фашистских войск. При движении к линии фронта из тыла в ночь на 7 октября она попала в засаду врага под деревней Богатырь Смоленской области. Большая часть личного состава батареи и Иван Флеров погибли, расстреляв весь боезапас и взорвав боевые машины. Только 46 воинам удалось выйти из окружения. Легендарный комбат и остальные бойцы, до конца с честью выполнившие свой долг, считались «без вести пропавшими». И только когда удалось обнаружить документы одного из армейских штабов вермахта, где сообщалось о том, что же произошло на самом деле в ночь с 6 на 7 октября 1941 г. у смоленской деревушки Богатырь, капитан Флеров был исключен из списков пропавших без вести.
За героизм Иван Флеров посмертно в 1963 г. награжден орденом Отечественной войны 1-й степени, а в 1995 г. ему было присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно.
В честь подвига батареи сооружены памятник в городе Орше и обелиск у города Рудня.
«Невероятный грохот взрывов и языки пламени» Как «катюши» наводили ужас на немцев и стали символом победы над нацизмом
Залп батареи реактивных минометов БМ-13 «катюша» в Венгрии. Фото: Анатолий Егоров / РИА Новости
В расположении врага все дымилось и горело
Через несколько секунд стрелы реактивных снарядов вдруг исчезли, а там, где находился противник, все загремело, и взметнулись высокие фонтаны разрывов. Трава кое-где сначала задымилась, а затем загорелась.
Приказ на открытие огня отдал лично начальник штаба артиллерии Западного фронта генерал-майор Георгий Кариофилли. Опытный артиллерист остался доволен результатами стрельбы.
Действуя в интересах 20-й армии генерала Павла Курочкина, 16 июля флеровцы накрыли залпом железнодорожную станцию Орша, вызвав грандиозный пожар среди составов и панику в рядах противника, вступившего в город. Через несколько часов удару подверглись немецкие части, переправляющиеся в районе реки Оршицы.
Боевая работа экспериментальной батареи получила высокую оценку. 4 августа 1941-го в докладной записке на имя члена Государственного комитета обороны Георгия Маленкова начальник артиллерии Красной армии генерал Николай Воронов поставил вопрос о более широком применении реактивных установок.
Средства сильные. Следует увеличить производство. Формировать непрерывно части, полки и дивизионы. Применять лучше массированно и соблюдать максимальную внезапность
— резюмировал Николай Николаевич.
«Отцы» реактивной артиллерии
Граве дослужился до генерал-майора РККА и получил в 1942 году за свои труды Сталинскую премию первой степени.
На основе изобретенного им вида пороха с начала 20-х годов исследователи из Газодинамической лаборатории Николай Тихомиров и Владимир Артемьев вели разработку РС. Основатель лаборатории Николай Иванович Тихомиров до революции тоже безрезультатно предлагал свои изобретения. В частности, «самодвижущиеся мины» на реактивной тяге для стрельбы на суше и на море.
3 марта 1928 года на одном из полигонов Ленинграда удалось осуществить первый пуск ракеты на бездымном порохе. Это был прообраз снарядов для будущих «катюш». После этого военные заинтересовались разработками, которые в дальнейшем происходили под их покровительством.
В помощь ученым был направлен целый ряд молодых и перспективных исследователей из числа артиллеристов. В том числе Иван Клейменов, Георгий Лангемак, Борис Петровский. В ряды сотрудников вливались и гражданские специалисты, как, например, Валентин Глушко, ставший впоследствии одним из пионеров советской ракетно-космической техники.
Расчет заряжает реактивную установку БМ-13
Директором назначили военинженера первого ранга Клейменова, его заместителем стал дивинженер Сергей Королев — один из будущих основателей советской космонавтики. На этом посту Сергея Павловича вскоре сменил Лангемак.
В РНИИ разрабатывали двигатели и снаряды на твердом и жидком топливе, а также крылатые ракеты. Работы велись в основном для авиации — как наиболее перспективной на тот момент области применения реактивных снарядов.
В конце 1937 года на вооружение Красной армии были приняты 82-миллиметровые реактивные снаряды, а через год и 132-миллиметровые РС. Полный вес первого изделия составлял почти семь килограммов при максимальной дальности полета в 6,2 километра, второго — 23 килограмма и 7,1 километра.
Ракеты в помощь пушкам и гаубицам
Боевое применение произошло в ходе локальной войны с Японией на реке Халхин-Гол. 20 августа 1939 года пять советских истребителей под командованием капитана Николая Звонарева по сигналу командира одновременно выстрелили РС-82 и с расстояния в километр сбили два вражеских самолета.
РС-132 дебютировали в ходе Советско-финской войны 1939-1940 годов. Ими оснащались фронтовые бомбардировщики СБ, которые обстреливали наземные цели. По итогам двух военных кампаний было решено, что куда перспективнее применять реактивные снаряды не столько в воздухе, сколько на земле.
Практический вывод подкреплялся теорией. В изданной в декабре 1935 года книге «Ракеты: их устройство и применение» под редакцией Глушко и Лангемака говорилось, что артиллерия ближнего боя, как и дальнобойная, испытывает ряд затруднений.
16 снарядов за 10 секунд
Перед самой войной в НИИ-3 был разработан тот вариант, который и стал «катюшей». БМ-13 являлась компактной, но вместе с тем эффективной установкой. 16 РС, находящиеся в пакете из восьми пятиметровых стальных двутавровых балок, крепились на трехосном шасси четырехтонного грузовика повышенной проходимости ЗИС-6.
При одном повороте через электропроводку подавался импульс в пиропатрон, помещенный в передней части ракетной камеры снаряда, после чего реактивный заряд воспламенялся, и происходил выстрел. Темп стрельбы зависел от скорости, с которой командир или наводчик вращал рукоятку. Все 16 снарядов могли быть выпущены за 8-10 секунд.
Дальнейшим развитием РС-82 и РС-132 стали реактивные снаряды М-8 и М-13, чья дальность несколько увеличилась — до восьми с небольшим километров. Они были предназначены для бесствольной артиллерии.
Лжепапаши установок залпового огня
До войны в судьбе ряда разработчиков «катюши» произошли драматические события. В 1937 году по обвинению в организации военного заговора с целью захвата власти были расстреляны маршал Тухачевский и ряд советских военачальников. Тень подозрения легла и на его научно-исследовательское детище.
Повода долго искать не пришлось. В том же году начальник отдела РНИИ Андрей Костиков написал письмо на имя наркома внутренних дел Николая Ежова. Он обвинил ряд сотрудников института во вредительстве, в том числе Клейменова, Лангемака и Глушко. Сигнализировал Костиков и в другие инстанции, например, партийные, утверждая, что «методы руководства работой и вся наша система направлены на заниженные темпы в работе и на неправильное ориентирование».
В институте начались чистки. Были арестованы в числе прочих Клейменов, Лангемак, Глушко, Королев, которые на допросах подвергались зверским избиениям. От них требовали признательных показаний в том, что они состояли в антисоветской организации и занимались подрывной работой в оборонной промышленности. После этого Клейменов и Лангемак были расстреляны, а Глушко и Королев провели всю войну в так называемых «шарашках» — конструкторских бюро тюремного типа, подчиненных НКВД СССР.
Военинженер первого ранга Георгий Лангемак
Костиков же стал главным инженером НИИ-3, развив на посту бурную деятельность. 19 февраля 1940 года он вместе с коллегой по институту Иваном Гваем и представителем Главного артиллерийского управления Красной армии Василием Аборенковым получил авторское свидетельство под номером 3338 о том, что является разработчиком механизированной установки для стрельбы ракетными снарядами различных калибров.
В 1942 году Костикова назначили директором НИИ-3, а в 1944-м Фортуна отвернулась от него. Он был снят с должности и почти на год арестован по обвинению в обмане правительства в ходе работы над жидкостным ракетным двигателем для самолетов. Проект был признан нереальным и в виду этого прекращен.
Следствие также установило, что ни Костиков, ни Гвай, ни Аборенков не имели никакого отношения к разработке «катюш» и снарядов к ним. Что касается репрессированных коллег по институту, то их реабилитация произошла уже после смерти Сталина.
Они были первыми
Отдельная экспериментальная батарея реактивных минометов была создана в первые дни войны. По предложению начальника Военной артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского Леонида Говорова ее командиром был назначен слушатель командного факультета капитан Иван Флеров.
Иван Андреевич считался одним из лучших артиллеристов Красной армии. За отличия при прорыве линии Маннергейма и в боях у озера Саунаярви в ходе Советско-финской войны его наградили орденом Красной Звезды. 36-летний офицер энергично приступил к сколачиванию подразделения, и вечером 3 июля 1941 года колонна из 44 грузовиков потянулась из Москвы на запад.
Помимо семи установок в составе батареи двигалась 152-миллиметровая гаубица, которую взяли в качестве пристрелочного орудия. Тридцать автомашин везли снаряды и патроны, в кабинах и кузовах остальных на фронт ехал личный состав. 170 человек должны были проверить то, над чем годами работали инженеры и конструкторы.
Секретность была строжайшей, и внешне закрытые брезентом установки напоминали что угодно, но только не ракетную батарею. Даже командование Западным фронтом толком не знало, что за странная часть к ним направляется.
Красноармейцы обслуживают боевую машину
В августе началось формирование первых дивизионов и полков, командирами которых назначались лучшие представители частей ствольной артиллерии. Формирование происходило в лагерях Первого Московского Краснознаменного артиллерийского училища имени Л. Б. Красина. Руководил процессом начальник училища полковник Юрий Бажанов. Важность происходящего подчеркивалась присутствием комиссии Центрального Комитета партии.
Рядовой состав набирался в основном из числа жителей столицы и Московской области.
В каждом полку имелось по четыре дивизиона, вооруженных 36 установками БМ-13, плюс зенитный дивизион. Личный состав насчитывал более 1400 бойцов и командиров. Один дивизион залпом мог выстреливать сразу 192 РС, что приравнивалось к одновременному удару сразу двенадцати тяжелых гаубичных полков калибра 152-миллиметра. Реактивный полк одновременно выстреливал 576 снарядов. Это была сокрушительная сила.
Лучше волчий вой, чем звук советского РС
В сентябре 1941 года новые подразделения получили наименование гвардейских минометных частей. Слово «гвардия» подчеркивало их элитный, особый характер, а «минометные» было неточным.
К тому времени установки залпового реактивного огня получили в войсках прозвище «катюша». Происхождение названия точно не известно.
По другой, женское имя мог дать индекс «К» на корпусе установок, которые выпускались воронежским заводом имени Коминтерна.
Невероятный грохот взрывов, языки пламени — все это ужасно пугало наших бойцов. Когда нас обстреливали «катюши», у нас горела техника, гибли люди
— писал снайпер Бауэр Гюнтер. По его словам, даже волчий вой, который нагонял тоску и вызывал дурные предчувствия, переносился легче, чем завывание «сталинских органов».
Допросы пленных показали, что среди солдат вермахта были нередки случаи, когда они сходили с ума, побывав под огнем советских реактивных установок.
Последний бой капитана Флерова
ГМЧ выводились из подчинения Главного артиллерийского управления РККА, и для их руководства был учрежден пост командующего гвардейскими минометными частями. На эту должность назначили Василия Аборенкова как человека, имеющего отношение к данному оружию. Он получил одновременно статус заместителя наркома обороны. То есть, самого Сталина.
В апреле 1943-го для улучшения взаимодействия между ствольной и реактивной артиллериями ГМЧ подчинили Воронову. К тому времени они состояли уже из бригад и дивизий.