На мотоцикле в смокинге

Фото: участники «джентльменского» мотозаезда в классических костюмах рассказывают о своих мотоциклах

Константин, 33 года, работает в IT. Мотоцикл Moto Guzzi v7III

Мотоцикл — это самые яркие эмоции, которые можно получить на земле. Ты не скован крышей офиса, машины, дома или метро, а едешь под открытым небом, максимально ощущая свободу.

Желание получить права у меня появилось в начале 2018 года, когда я впервые узнал о мероприятии DG, где огромное количество стильных людей на красивых классических мотоциклах разделяют одну философию восприятия мира. Я тоже ее разделяю, поэтому присоединился к ним. Мы с другом получили вместе права и купили мотоциклы: он — Triumph Bonneville T100, а я — Moto Guzzi V7III Stone.

Мотоцикл для меня — это больше, чем просто способ передвижения. Это нескончаемый поток эмоций с момента, когда ты заводишь двигатель. Это способ убежать от бешеного ритма города, рабочей рутины, растворившись в движении. Ты можешь сконцентрироваться, расслабиться, подумать или просто наслаждаться красотой города.

Правду говорят, что автомобиль возит тело, а мотоцикл — душу. Я полностью с этим согласен.

Андрей, 30 лет, консультант (стратегический консалтинг). Мотоцикл Ducati GT1000 Kawasaki W803

Мотоцикл для меня — это, в первую очередь, свобода, причем гораздо более первобытная, чем автомобиль. А еще это опасность, но не та опасность, которой стараешься избежать, а та, которую предвкушаешь — как будто ты в парке аттракционов идешь на самую большую горку.

Для меня это отдушина и хобби, предмет для разговора с друзьями-мотоциклистами, причина постараться закончить работу пораньше и поехать кататься. Безусловно, его можно использовать и как средство передвижения — тогда поездка превращается в праздник и уже совершенно неважно, куда ты едешь.

Я хотел ретромотоцикл. Последней каплей в пользу ретротематики стало видео с Distinguished Gentleman’s Ride 2014 года. Так я купил Kawasaki W650. Спустя пять лет я решил, что хочется чего-то нового и более мощного, чтобы поездки в Европу стали повеселее. Мне было важно, чтобы это был не популярный мотоцикл — массовость меня отталкивает. Так я вышел на Ducati GT1000 — достаточно редкий в наших краях мотоцикл, выпускавшийся всего пять лет.

Сейчас Kawasaki выставлен на продажу, но на душе постоянно тревожно, будто я делаю что-то неправильное. Возможно, оставлю себе обоих.

Саша, 27 лет, механик. Мотоцикл Harley-Davidson Sportster 1000 1976 года

Мне симпатичны старые восстановленные мотоциклы. Владеть таким мне нравится куда больше, чем обыденным. Под словом «владеть» я имею в виду не только пользоваться, но и знать его досконально и быть уверенным в нем, получать от всего этого удовольствие. В моем случае мотоцикл покупают, чтобы сделать из него стоящий аппарат — магнит для взглядов и кучи вопросов. Полгода работ по восстановлению заставляют с ним сжиться — примерно как с супругом во время ремонта в доме.

Эмоции, которые я получаю в поездке на нем, можно описать как отношения с девушкой. Не самой покладистой, не самой сговорчивой, со своим непробиваемым характером — но одновременно любимой. И единственной, которая способна сделать все, чтобы ты вернулся в свою колею из любой задницы.

Антон, 27 лет, маркетолог. Мотоцикл Triumph Thunderbird 900

Чтобы ездить на мотоцикле, не нужна никакая цель или пункт назначения. Чаще всего цель — сам процесс езды: тебя не тревожат проблемы со здоровьем, проблемы на работе — все это остается где-то в другом месте. До сих пор каждый раз я испытываю ощущение «бабочек в животе».

Мотоцикл для меня — это стиль жизни. Это комьюнити — абсолютно разные, но при этом замечательные люди. Единственное, что их объединяет, — наличие классического или кастомного байка. И взаимовыручка. В целом это отдельный мир со своими негласными правилами и преимуществами. Мотоцикл для меня — это инструмент, который позволяет быть причастным к чему-то большему. В конце концов, нельзя назвать средством передвижения штуку, при наличии которой ты можешь найти себе друзей на всю жизнь. Тут, конечно, мало лишь ездить на мотоцикле, но без него всех этих встреч не случилось бы.

Мне с самого начала запали в душу классические мотоциклы. Этот Triumph — с историей. Настоящий железный классический мотоцикл.

Алексей, 36 лет, свадебный фотограф и автор этого фотопроекта. Мотоцикл Honda CL400

Я давно занимаюсь фотографией. Стал кататься на мотоцикле, и мне захотелось показать эту часть культуры, показать Gentleman’s Ride — как люди для него одеваются, как участвуют в этом заезде.

Свой мотоцикл я выбрал, потому что мне нравится его внешний вид. Он маневренный, легкий, на нем можно прокатиться по городу, а можно съехать с дороги и поехать, например, в лес.

Мотоцикл для меня — это стиль жизни, интересный способ перемещения из одной точки в другую, путешествия, свобода. Я езжу на машине, когда погода не позволяет сесть на мотоцикл: тогда я просто еду из точки А в точку Б. А на мотоцикле каждая поездка — это удовольствие.

Раньше мотоцикл и мотороллер были для меня более опасным, но все же гораздо более эффективным средством передвижения. Однако за последние два года они стали для меня чем-то большим. Мотоцикл, на котором я путешествую по Мексике, стал для меня домом. А московский мотороллер по‑прежнему позволяет мне не тратить лишнее время на дорогу и иронично улыбаться в ответ на усталые взгляды людей за рулем автомобилей, застрявших в очередной столичной пробке.

Мотоциклист всегда находится в прямом контакте с окружающей средой, и это главное отличие мотоцикла от другого транспорта. Пронизывающий до костей или освежающий ветер, снег или жара, заставляющая снимать с себя всю защиту, — все эти и многие другие ощущения куда интенсивнее, чем за рулем автомобиля. Разница примерно такая же, как смотреть на львов через экран телевизора или находиться в непосредственной близости от них в дикой природе. Мотоцикл — это доска для серфинга, автомобиль — шезлонг на пляже. Это может показаться банальностью, но мотоцикл, наверное, самое близкое к той детской радости управления велосипедом, что человек может испытывать в зрелом возрасте.

Меня с детства привлекала британская мод-культура. Отсюда и выбор ретростиля. Я, в принципе, уверен, что золотая пора авто и мотодизайна пришлась на 50−70-е годы прошлого века. Сегодня производители пожертвовали уникальным дизайном и характером машин и мотоциклов в угоду безопасности, функционалу, аэродинамике, новым материалам — всему тому, что делает ваш путь комфортнее и проще. Вот только процесс управления такими транспортными средствами все больше начинает напоминать старенький Need for Speed из 1990-х. Четыре кнопки управления и лобовое стекло, за которым видны лишь нарисованные пластиковые деревья.

Сергей, 33 года, руководитель агентства интернет-рекламы. Мотоцикл Kawasaki W800

Мотоцикл — это отражение меня. Не понимаю стоковых мотоциклов. Они — как универсальные солдаты, а я считаю, что любимая вещь должна быть частью тебя.

Когда вы едете на машине, вы видите картину вокруг и понимаете, что за окном есть какой-то пейзаж, но ничего не чувствуете. На мотоцикле ты все чувствуешь, не можешь отвлекаться. А когда сходишь с него, то понимаешь, что не устал, а наоборот.

Мотоцикл выбирают эмоциями. Мой переделан на семьдесят процентов, и это моя душа. Он мой друг: я здороваюсь с ним, провожаю его. И он точно останется у меня, я не собираюсь его продавать.

Паша, 27 лет, повар. Мотоцикл Honda VRX400

Не понимаю как я жил без всего этого раньше. Когда я еду на мотоцикле, я ощущаю эйфорию. Мне нравится просто кататься, особенное удовольствие — ездить на дальние расстояния. Правда, пока в моей копилке только поездка до Санкт-Петербурга и поездки от Москвы в пределах 200 километров.

Мой мотоцикл привлек меня классическим внешним видом и v-twin-движком. Честно говоря, на момент покупки я горел другой моделью, но, собираясь на осмотр, увидел, что тот мотоцикл подорожал и мне на него не хватает. Быстро пробежался по другим объявлениям, увидел этот, поехал, сразу влюбился — и забрал в тот же день.

Алексей, 43 года, руководитель. Мотоцикл Honda VRX400

Мотоцикл — это состояние души, это не про транспорт. На работу я на нем не езжу, скорее, выбираюсь по выходным. Но если есть какая-то необходимость быстро куда-то доехать, то, конечно, я выезжаю на мотоцикле. Дальних выездов у меня особо не было. В основном я катаюсь по Подмосковью — Коломна, Звенигород.

Для меня ездить на мотоцикле — это как кататься на сноуборде: предвкушение, потом небольшое волнение, переходящее в легкий страх и небольшую панику, потом чистый адреналин во время поездки, а потом молитва всем святым, что приехал живой и здоровый!

Андрей, 47 лет, директор компании. Мотоцикл Kawasaki Ninja GPX 250

Мотоцикл для меня — это счастье, это крылья, это часть моей жизни. Мне нравится ездить, нравится быть в тусовке, общаться с единомышленниками, знакомиться с новыми людьми.

Мне близок сам стиль каферейсера, поэтому я заказывал комплект деталей и переделывал Kawasaki Ninja GPX 250 1985 года в каферейсер своими руками. А для дальних поездок у меня есть Goldwing.

Иван, 32 года, не работает. Мотоцикл Yamaha SR400

Мотоцикл может очень много сказать о его владельце. Мой мотоцикл — модели 1978 года, простой как лом, и мне это очень нравится. Нравится понимать, что и как работает.

Мотоцикл — это ощущение причастности к определенной культуре. В мотомире есть масса разных направлений, отличных друг от друга как по стилистике, так и по задачам, условиям использования, дисциплинам. В том числе это оказывает влияние на стиль в одежде. Как правило, тона здесь задают японцы, хоть и строят все в основном вокруг американской эстетики.

Само собой, мотоцикл — это опасность. Я никогда об этом не думаю, находясь за рулем, но это понимание и уважение к дороге в фоновом режиме держится всегда. Все неприятности, на моей практике, происходят, как только ты зазнался и стал панибратски относиться к дороге.

Алексей, 32 года, фотограф, организатор The Distinguished Gentleman’s Ride в Москве. Мотоцикл Triumph Thruxton R

Мотоцикл — это уже часть меня и моих ежедневных дел в городе, без него мне сложно представить Москву в теплое время года. А во время путешествий это мой главный друг и компаньон, которому я доверяю.

В ежедневных поездках я, скорее, слежу за дорогой и водителями. На мотоцикле все происходит очень быстро, поэтому нужен тотальный контроль над всем вокруг, особенно когда едешь быстрее потока. Стараюсь думать на опережение и предугадывать ситуации.

Каждый год я меняю мотоцикл для заезда, но в основном выбираю Thruxton (все свои мотоциклы я на время заезда раздаю друзьям, временно оказавшимся без транспорта). В этом году я участвовал в DGR на мотоцикле Triumph Thruxton R, который мне предоставили наши друзья и партнеры, компания «Гранмото». Он очень быстрый и идеально управляется. На нем очень удобно и красиво вести нашу колонну по городу.

Источник

Мото Новости Трактор в белом смокинге

Veral

Прохожий

Убедился я в этом, когда первое в этом сезоне путешествие в Брест вылилось в настоящий подвиг для сорванной зимой спины и отнюдь не накачанных рук. Обратная дорога из Белоруссии, проходившая под беспощадным ливнем, сопровождалась стонами и воплями измотанных и промокших райдеров. Сквозь запотевшее стекло интеграла я крыл трехэтажными конструкциями все в одночасье вылезшие наружу просчеты эргономики красавца CBR1100XX, который покорно и угрюмо вез всю отсыревшую компанию обратно в Псков.
Через 1800 верст на загруженном под завязку мотоцикле руки мои по чувствительности уже немногим отличались от протезов, а после изматывающего слалома меж колдобин я понял, что мото пора менять. Воображение рисовало что-то большое, тоже в обтекателях, но гораздо более удобное, пусть и ценой меньшей мощности. И чтоб был не как у соседа! Но где такого найти?! О, эти предстоящие муки выбора… Впрочем, откуда я еще тогда мог знать, что в родном городе меня неспешно дожидается воплотивший в себя все мои пожелания шедевр итальянской школы мотоциклетного дизайна, вызывающе непохожий на других, но завораживающий своей красотой двухколесный трактор в белом смокинге.

— Девушка, мотики в подворотне, а здесь продаются запчасти для МОТОЦИКЛОВ. У вас мотоцикл есть?

— А мотоцикл-то какой?

… Продавец откидывается назад и изумленно смотрит на безупречную фигуру покупательницы, объем мозга которой относится к объему ее груди примерно как площадь тормозной колодки к площади всего мотосалона. В этот момент брутальный байкер подходит поближе, осторожно вытягивая вперед зажатый в перчатку мобильник.

— Нет, не все равно. Нужны передние колодки, две пары. Любые, но не «Феродо Платинум». Лучше помягче, чтобы мне диски брембовские не запороть. Мотоцикл «Мото Гуцци Нордже 1200 Джи Ти», или «Норге», если в норвежской транскрипции читать, шестого года, четырехклапанный, дорестайл, полицейская версия с удаленным катализатором. ВИН-номер нужен, али так поищете?

. Весь мотосалон провожал испуганными взглядами идущую по кафельному полу к выходу барышню на шпильках и с клатчем, куда среди тампонов, подводок и блесков для губ идеально поместились две блистер-упаковки с тормозными колодками. Потрясенного консультанта отпаивали кофе с валерьянкой. После этого, казалось, весь магазин будет ассоциировать большие белые мотоциклы исключительно с туристическими «Гуслями». Занавес.

Источник

Культ женщины в смокинге: от Дитрих и Сен-Лорана до Шараповой на «Уимблдоне»

«2008-й год не был бриллиантом. Это была одна плохая новость за другой, одно проклятье за другим», – писала Мария Шарапова в автобиографии о сезоне, когда выиграла третий «Шлем» и вернулась на вершину рейтинга. Вскоре после победы на Australian Open у нее заболело плечо, и несколько месяцев она играла через боль, прежде чем в октябре перенесла операцию.

Предпоследним турниром Шараповой перед больничным был «Уимблдон», где она показала худший шлемовый результат почти за пять лет. При этом почти такой же сенсацией, как поражение Марии от Аллы Кудрявцевой во втором круге, стал ее наряд.

Перед началом турнира Шарапова рассказывала: «Я буду играть в классических шортах, как ни странно. Никогда еще не играла «Шлем» в шортах. Этот образ вдохновлен мужским гардеробом, смокингом с его прямыми линиями. Я люблю мужскую одежду, пиджаки от смокингов. Мои брюки будут очень широкие и с очень высокой талией. Нигде такой стиль не актуален так, как на «Уимблдоне».

Тизер Nike ее слова частично подтверждал, но качество промоматериалов тогда было слишком ужасающим, чтобы их можно было воспринимать всерьез.

В итоге на корт Шарапова вышла в костюмных шортах на пуговице, полупрозрачном топе с плиссированной манишкой и однобортном пиджаке на поясе и с крупной строчкой по краю. Влияние формального мужского стиля на этот наряд и правда было очевидно – разве что шорты были на принятой в нулевые низкой талии – до триумфального возвращения высокой оставалось еще несколько сезонов.

Как и большинство нарядов Шараповой того периода, уимблдонский смокинг был громким модным высказыванием – и именно поэтому понравился далеко не всем. Одни хвалили ее за смелость и неконвенциональный подход, а также за оммаж знаменитым английским мастерам индивидуального пошива.

Другим наряд Шараповой казался слишком вычурным, и это тоже понятно: в конце нулевых мы носили цветные колготки, атлас, блузки с вытачками и платья-баллоны. В золотую эпоху Линдси Лохан 21-летняя девушка в смокинге не на тематической вечеринке выбивалась из модного мейнстрима, пусть даже в мужском костюме Джулия Робертс получала «Золотой глобус» еще 20 годами ранее, а Бритни Спирс изображала Rolling Stones – почти десятью.

«Мне нравится, что не меньше десяти вопросов было о моем наряде. Потрясающе», – смеялась Шарапова на пресс-конференции после первого круга. После второго слово взяла обыгравшая ее 154-я ракетка мира Кудрявцева:

«Мне не нравится ее наряд. Мне нравился тот, в котором она играла «Ролан Гаррос». Тут слишком много всего. Она не боится экспериментировать, за это я ее уважаю. Просто иногда получается классно, иногда – нет».

100 лет назад женщина в брюках была скандалом. Потом пришел Сен-Лоран

Забавно, что смокинг запомнился как один из радикальных нарядов Шараповой (со временем ее игровые фасоны стали более коммерческими), а ведь женщина в мужском костюме – классика истории моды.

Еще в XIX веке кросс-дрессингом активно занималась французская писательница Жорж Санд, а век спустя андрогинность в поп-культуру впустили голливудские богини Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Кэтрин Хепберн. В первой половине XX века, когда женщина в брюках еще была вызовом благопристойности, Гарбо сочетала брюки с бадлоном, Дитрих надевала смокинг на премьеры, а Хепберн (на фото) ходила по студии в трусах, пока ей не вернули конфискованные из гримерки джинсы.

И все же за популяризацию образа женщины в мужском костюме благодарят мужчину – молодого Ива Сен-Лорана, который через 30 лет после Дитрих в осенне-зимней кутюрной коллекции-1966/67 представил первый смокинг, адаптированный для женской фигуры.

«Это было нечто совершенно вопиющее, так что реакция была соответствующая, – вспоминал тот показ присутствовавший на нем Пол Смит. – На модели был шифоновый топ и пиджак, так что впервые на подиуме можно было увидеть женскую грудь. Все 20 человек в зале были потрясены».

Le Smoking, как назвал его Сен-Лоран, не стал мгновенным хитом марки – парижский музей дизайнера вообще утверждает, что из кутюрной коллекции продали всего один костюм (хорошо разошлась более поздняя версия из линии готовой одежды Rive Gauche). Возможно, тот первый смокинг (на фото) достался нью-йоркской it-girl Нэн Кемпнер, которую пару лет спустя в нем не пустили в светский ресторан La Côte Basque (в ответ она сняла брюки и прошла ужинать в одном пиджаке, выступившем ультракоротким платьем).

Женский смокинг с его интеллигентной сексуальностью стал для Сен-Лорана стилеобразующей идеей, которую он перерабатывал до конца карьеры. В 1970-м он вообще завершил показ белоснежным смокингом, заменив им традиционное свадебное платье, а через год концепцию воплотила в жизнь Бьянка Джаггер, вышедшая в пиджаке от него замуж за Мика в Сен-Тропе.

В каком-то смысле смокингом Сен-Лоран продолжил вектор, заданный маленьким черным платьем Коко Шанель, – подхватил идею о том, что мода – это самовыражение и мировоззрение не меньше, чем новаторские комбинации цветов и материалов.

Мужской стиль на женщине – это не про гендерные войны. Просто это неожиданно красиво

В 1975-м смокинг YSL окончательно превратился в культ благодаря двум снимкам, которые маэстро Хельмут Ньютон сделал для французского Vogue: на одном модель в образе бодлеровского денди стоит в ночном переулке в районе Марэ, а на втором рядом с ней девушка, на которой нет ничего, кроме шляпки с вуалью.

Фотографии оглушительно четко зафиксировали вечную обольстительность женщины в одежде мужского кроя. 50 лет спустя снимки совсем не кажутся устаревшими, потому что сочетание прямых мужских линий и тонких женских изгибов, уверенной мужской позы и узких женских бедер, сигареты в руке и каблуков, скрытых брюками в пол, – это никакая не мода, не стиль и, слава богу, не символ женской эмансипации.

В конце 90-х Вибеке Кнудсен – модель со снимков Ньютона – рассказывала: «Я была молода и не особо интересовалась модой. Я никогда не хотела оставить себе ничего из того, в чем снималась, – пока не надела этот костюм Сен-Лорана. В нем было классно, и я чувствовала, что выгляжу потрясно. Дерзко, но и красиво. После этой съемки я стала одеваться по-мужски. 20 лет спустя я по-прежнему так одеваюсь».

Вечерний костюм – вечный авангард, потому что это немного хулиганство

С годами женщина в мужском костюме, конечно, перестала выглядеть вызывающе: благодаря Дайан Китон, Шарлотте Рэмплинг и Патти Смит, а позднее – Тильде Суинтон, Виктории Бекхэм и Кейт Бланшетт маскулинность стала такой же категорией женского стиля, как и призывная сексуальность (разве что в истеричные годы после Вайнштейна кросс-дрессинг снова стал инструментом идеологической борьбы – но, к счастью, ненадолго).

Но даже в XXI веке, где гендерные роли и границы предельно размыты, вечерний костюм на женщине все еще транслирует уверенность в себе с легкой ноткой бунтарства. «Женщина в смокинге – это всегда немного протест против стереотипа о том, как должна выглядеть женщина», – говорила недавно Джессика Честейн, рассказывая о видении Ральфа Лорена – другого великого дизайнера, который первые женские вещи сделал по мужским лекалам.

Женщина в смокинге по-прежнему как бы говорит: мне не нужно показывать голую кожу, чтобы вызывать интерес. Мою красоту не нужно упаковывать в платье с пайетками. Я смелая, и мне будет на этой вечеринке веселее всех. Я именно такая, какой хочу быть.

Конечно, преподнести себя так эффектно можно не только в вечернем костюме. Но так уж вышло, что вечерний костюм в этом никогда не подводит.

Источник

Супержизнь главного голоса России в боях – девятичасовые турниры в Чечне, встречи с Путиным и Хабибом и езда на байке в 67 лет

Александр Загорский – самый известный анонсер России в ринге или октагоне. Это его чаще всего вы слышите, когда на крупных турнирах представляют бойцов. Загорский занимается этим уже 20 лет, хотя начинал как вокалист (и поет до сих пор).

В Грозном Загорского узнают и бесплатно возят на такси. Жена после турниров говорит: «Ты приехал домой, снимай корону»

– Вы ведете статистику проведенных турниров. Ваш топ-3.

– Да, у меня есть тетрадь-дневник. Наверное, веду ее не с 2000 года, а когда турниров начало набираться, которые заслуживают внимания. Сначала их было очень мало.

Второй по значимости – вечер бокса в «Олимпийском», где в главном бое дрались Александр Поветкин и Ларри Дональд. Впервые в страну приехал мой заочный учитель Майкл Баффер. Это был июнь, мы познакомились. По сценарию мы должны были объявлять главный бой. Маэстро не было, потом он появился. Когда он узнал, что по сценарию мы должны вместе выйти в ринг, то сказал: «Нет. Я Майкл Баффер, я должен быть один».

– И вы не обиделись?

– Никаких проблем, я на такие вещи не обижаюсь. Бой подошел к судейскому решению, и маэстро говорит: «Александр, вы должны помочь озвучить судейские решения на русском, а я объявляю чемпиона» – «Я все понял». Мы идем, он идет сзади: «Александр, вы не забыли? Только судейские решения». Подлезаю под канаты, и он напомнил в третий раз. Так и сделали, все было отлично.

Понял, что он достаточно ревнивый человек. Это была наша первая встреча, больше ни о чем не разговаривали. Он пожал руку мне, я – ему. Уже в 2012 году мы хорошо пообщались, и я сказал: «Майкл, если бы не ваша личность, если бы я не увидел вас в ринге, возможно, не занимался бы тем, чем занимаюсь. Считаю вас своим заочным учителем».

Он обалдел: «Мне таких теплых слов никто никогда не говорил. Обычно мне все завидуют». Обнялись, обменялись почтами. Когда он приезжает в нашу страну, вместе ведем, вызываю его на главный бой и передаю микрофон. В прошлом году поздравлял его с юбилеем – исполнилось 75 лет. Он мне ответил: «Спасибо за теплые слова, Саша».

Последний раз работали вместе на турнире в Грозном, где был большой вечер бокса. Мы вышли на платформу, которая опускалась из-под потолка вместе с нами. Очень круто. Он передал мне право выхода в ринг, и я объявлял андеркарт. Потом я его пригласил, он поднялся. Мы обнялись, и он продолжил по главному бою.

– Чем закроете топ-3?

– Боксерский вечер на «ВТБ-Арене». Султан Ибрагимов против Эвандера Холифилда – это главный бой. По-моему, трансляция шла на 140 стран. Еще был бой Кириллова и Наварро. Мы работали в этот вечер с Джимми Ленноном – это второй по значимости ринг-анонсер.

Очень душевный человек, такой лапочка. Спрашивал: «Александр, чем я могу вам помочь? У меня приходит информация в ухо. Если у вас чего-то нет, я помогу и предоставлю». Баффер держался гордо и обособленно, а Леннон – очень по-дружески. Это была наша первая и последняя встреча.

Жалко, что про четвертое событие не спрашиваете. Был бокс на Красной площади. Это произошло впервые в истории, что на главной площади столицы ставится ринг. Я был единственным ринг-анонсером, Баффера и Леннона не пригласили. Дрался Маскаев, гимн исполнял Кобзон, была целая площадь народа на День Москвы. Внутри все трепетало.

– Где чаще всего работаете?

– Грозный. Много раз там был. Начиная с 2008 года, регулярно туда езжу. Знаком со всем высшим руководством республики. Единственный город, где мне не дают пройти по улице. Там много молодых людей, которые занимаются спортом. И все они смотрят «Матч! Боец», «Бокс ТВ».

Иду по улице, и каждый второй автомобиль сигналит. Останавливаются, выскакивают, фотографируются: «Куда вас подвезти? Чем угостить?» Если вызываю такси и таксист меня узнает, то не берет денег.

– Сколько времени проводите в разъездах?

– Завтра с утра улетаю в Казахстан [интервью состоялось 21 октября]. Нет прямого сообщения: нужно лететь Питер-Москва, Москва-Стамбул, Стамбул-Алма-Ата. И назад так же. Причем в Стамбуле шестичасовая стыковка. Каждую неделю, как правило, одна командировка, в месяц – четыре. Бывает больше, бывает меньше.

Если брать год, то в январе никто ничего не проводит. В феврале что-то начинается. Дальше – лето, все отдыхают. Осень – плотные турниры каждую неделю. Бывает, что по два турнира. Например, в пятницу и субботу. Если успеваю, лечу и на тот, и на другой.

– Как физически справляетесь?

– Я привык. Абсолютно не сказывается усталость. Почему-то очень быстро адаптируюсь к часовым поясам. Прилетаю на Дальний Восток – коллеги начинают кимарить, потому что разница в семь часов. Нормально вхожу в этот ритм. Приезжаю домой, расслабляюсь, люблю с друзьями посидеть.

– Спортсмены после соревнований засыпают только под утро. У вас так же?

– Возбуждение, конечно, есть. После турниров устраиваются афтепати, где я с удовольствием расслабляюсь. Многие организаторы знают, что я вокалист, и просят зажечь. Например, Джеймс Браун – I Feel Good. Репертуар у меня огромный: от хард-рока до русских народных песен и романсов.

– Кто вас чаще всех критикует?

– Моя жена – самый строгий судья. Мы с ней 30 лет вместе. Хвалит меня редко. Критикует, если я съел букву или фразу. Вхожу домой: «Так, ты приехал домой, снимай корону». На последнем турнире в Самаре мы были с ней вместе. Была довольна моей работой, и я сам был доволен. Себе поставил оценку «5».

Анализирую свою работу. Чем-то могу быть недоволен. На следующий день идет трансляция турнира в повторе, и я тогда внимательно смотрю как зритель и ставлю себе оценку. Строго к этому отношусь, потому что если я занял лидирующие позиции в этом жанре, то должен быть максимально безупречен.

Как вокальный навык помог стать анонсером, как выдержать 9 часов прямого эфира, как перепутать имя на турнире в Индии при 15 тысячах зрителей

– Как изменилась ваша жизнь после того, как вы стали ринг-анонсером?

– Менять я ничего не собирался, продолжал работать вокалистом. Теоретически моя профессия была мне известна: смотрел, как надо говорить нараспев, протягивая окончания. Так как я вокалист, у меня музыкальный слух. В то время разваливался и развалился «Ленконцерт». Появилось много частных контор, в одной из них работал как вокалист. С того момента жизнь никак не поменялась.

Турниров у Финкельштейна было очень мало – два-три в год. И я продолжал работать как вокалист, а это [работа ринг-анонсера] было хобби. Чем больше времени проходило, тем больше обо мне узнавали. В Питере начали приглашать разные организации: по тайскому боксу, по боксу.

– Что стало самым проблемным, чтобы адаптироваться в новой сфере?

– Финкельштейн устроил небольшое прослушивание для кандидатов. Так как я знал, как это делается, зачитал текст нараспев с подачей. Говорит: «Все, больше никого не слушаем». Через пять дней турнир во дворце спорта «Юбилейный» – пятитысячная арена. Сразу: «Бамс».

Никаких проблем. На первом турнире было много посторонней информации, надо было много переваривать и озвучивать. К примеру, ко мне подходят и говорят: «Если победит этот, то награждать будет вот тот. А если он проиграет, то этого не вызывать, а вызывать вот этого». Вот так вокруг это все крутилось.

Когда турнир закончился, ко мне подходили завсегдатаи ребята и жали руку: «Наконец-то в нашей стране появился настоящий ринг-анонсер». Понял, что со своего первого турнира попал в десятку. Когда турниров было мало, стал себя готовить к профессиональной деятельности: скрупулезным образом изучать все правила единоборств, весовые категории, судейские вердикты. Если уж занялся, нужно чувствовать себя вольготно.

– Из-за какой ошибки переживаете до сих пор?

– Главная ошибка ринг-анонсера – объявить победителем проигравшего. Через это прошли Майкл Баффер, Брюс Баффер, Джимми Леннон. И вот такой момент был, когда в 2011 году меня пригласила индийская Super Fight League. Она просуществовала года два и развалилась.

Турнир шел на открытом стадионе, где было не меньше 10-15 тысяч зрителей. Была вип-зона, где сидели звезды Болливуда: дамы в красивых платьях, мужчины – в смокингах. Это так круто. Среди этой богемы разыгрывался мотоцикл Harley-Davidson. Турнир проходил в Мумбаи, организовывался вместе с американцами.

Обычно заранее готовлю себе информацию на основе файт-карты, расписываю соперников. Сделал карточки сам: красный и синий угол. Американец дал мне файт-карту с углами. За пять минут до начала ко мне подскакивает в шатер девушка и дает список с поменянными углами. Переписывать что-то уже не было возможности. Думаю: «Ладно. Как-нибудь справлюсь».

Мне дали наушник. Проверили рацию – работает. Ринг-анонсер, если прямая трансляция, зависит от режиссера, потому что реклама, а потом работаем дальше. Проверили ухо – тут же отказало. Не слышал никаких команд. Сначала вел по наитию и говорил, понимая, что должна быть какая-то пауза. Потом поставили девушку, которая давала отмашку.

Сплетаются два бойца. Только объявил их, и мне говорит супервайзер: «Красный угол». А это был не первый бой. Естественно, объявил по своей карте, а это был совершенно другой человек. Это роковая ошибка. Зрители тут же: «У-у-у». Я сразу извинился и исправился. До сих пор переживаю. Больше туда не приглашали.

– Завтра вы улетаете в Казахстан. Из чего пошагово состояла подготовка?

– Мне уже прислали файт-карту, просмотрел ее. Там будет очень много боев, гран-при по ММА. Всегда готовлюсь сам и не надеюсь на сценарий, который мне дают. Из этого сценария беру фамилии и делаю карточки.

От руки прописываю красный и синий угол, регалии, рекорды, антропометрику. Когда все готово, прочитываю карточки. Иногда делаю сноски, что после боя будет церемония награждения от губернатора или спонсора. Весь этот сценарий – в моих карточках и голове.

Нужно сделать карточки на каждого участника, надо сделать карточки гран-при: потому что кто-то будет побеждать, кто-то – проигрывать, побеждающих нужно вносить в новую карточку. Нужно быть очень внимательным. На это может уйти 3-4 часа домашней работы.

В мои обязанности входит проведение взвешивания и дуэли взглядов перед турниром и самого турнира, который длится от трех часов. Рекорды по длительности поставлены в Чеченской республике: сначала был рекорд – 7 часов, потом – 8:40. Последний рекорд – 9 часов ровно, это было в сентябре прошлого года на вечере бокса.

– Это самое сложное мероприятие, на котором работали?

– В Чечне были турниры по смешанным единоборствам, которые шли по 8:40. Все это в прямом эфире. Нужно найти время, чтобы сходить в туалет: «Так, знаю эту пару бойцов. Будет заруба, бой не остановится через пару секунд в тот момент, когда я спущу штаны» (смеется). Тогда выбираю момент и иду – хватает одной такой паузы. Нужно же и горло смачивать водичкой. Физически я нагрузки не испытываю, но нагрузка моральная и психологическая.

В ночь перед турниром у Загорского вышли камни из почек – в туалете он сам себе колол обезболивающее: «От этой боли терял сознание»

– Спортсмены регулярно тренируются, а вы никак не поддерживаете голосовые связки. В смысле?

– У меня баритон, громкий голос и закаленные связки, которые могут работать 24 часа в сутки. Начинал с хард-рока, где нужно было рвать связки в клочья. Мне говорят: «А как вы готовите голос? Наверное, воду холодную не пьете и распеваетесь?» Вообще никак. Пью ледяную воду, никак не готовлюсь. Тьфу-тьфу, у меня десятилетиями натренированные связки. Вот это дает мне возможности.

Дал бы совет: на этот рынок многие приходят с опытом ведения вечеринок и свадеб. Об этом надо сразу же забыть навсегда. Работа ринг-анонсера – строгая, без отклонений, заигрываний с публикой и лишних фраз, что я вижу у молодых коллег. Попадая в ринг, они считают себя главным действующим лицом: вальяжно прохаживаются из угла в угол, как-то обращаются к публике. Это нужно исключить.

Есть один момент. Например, в январе нет турниров вообще. Как профессионал я знаю, что связки – такой же инструмент, как мускулатура. Их нужно держать в форме. Если ты месяц молчишь и не напрягаешь их, то у тебя тембра не будет, голос быстро даст сбой и устанет.

Когда турниров нет, я просто пою. Включаю минусовку и зажигаю. Не одну, а целый концерт. Жена просит: «Только не при нас. Мы уйдем с дочкой по магазинам, а ты пой. Только окна все закрой, потому что слышно на улице» (смеется). Говорю: «Да люди за это раньше деньги платили, а вы отказываетесь».

Например, захотел спеть концерт русских народных песен или романсов. Включаю минусовку: 15 песен подряд от начала до конца. Или что-то пожестче – Deep Purple. Есть целая подборка Тома Джонса. Или Фрэнка Синатру – целый концерт с симфоническим оркестром. Это и мне приятно, и связки работают.

– Голос вообще не срывали?

Заключительные бои на профессионализме прорычал, чтобы хоть как-то выдавать звук. Говорить было невозможно, но голос восстановился быстро. С тех пор говорю звукорежиссерам: «Добавьте звук на микрофон ведущего!»

– Что делать, если заболеете?

– Не болею. У меня даже нет карточки в поликлинике. Я не знаю, кто мой участковый врач. Моя ахиллесова пята – почки, в которых сидят камни. И эти камни выходят раз в 8-10 лет. Если 8 лет прошло, начинаю опасаться. Такой случай был три года назад. Меня прихватило во Владивостоке в ночь перед мероприятием. Дикая нестерпимая боль – больнее, чем роды у женщин. От этой боли терял сознание. Так больно, что вырубаешься.

Загрохотал в больничку, а все организаторы спят. Это произошло в пять утра. Звоню – никто на связь не выходит, чтобы дать знакомого врача. Меня отправили в тысячекоечную ужасную больницу. Сижу в приемном покое, очередь, никто внимания не обращает. Говорю: «Дайте хотя бы какое-то обезболивающее, чтобы я мог сидеть».

Потом проснулись организаторы. Я отказался от госпитализации, потому что нельзя. Мне дали обезболивающее. Несколько раз во время турнира уходил в туалет и сам себе в задницу колол обезболивающее. Так провел турнир. Знал, что на следующий день из Владивостока полечу в Благовещенск. Там у меня друзья-медики, которые мной займутся. Застрявший камушек изъяли, меня отполировали и отправили дальше.

Это был 2008 год. Поехал на турнир в Москву. Уже кололо, болело: «Не могу». Организаторы говорят: «Александр, прямой эфир, будут врачи. Кто же будет вести?» И я, идиот, туда поехал, думая, что на день съезжу и вернусь назад. Этого дня хватило, чтобы заблокировалась почка.

Загорский прокачал голос песнями The Beatles, а в 67 лет три раза в неделю тренируется по теннису и 17 раз подтягивается

– Вы используете голос вне турниров?

– 1 ноября будет вечер памяти исполнителя русских песен и романсов Эдуарда Боксера. Буду там среди участников и исполню какой-то романс или песню. Мы с ним дружили. Недавно был концерт к его 80-летию, в котором я участвовал.

– Где-то еще работаете?

– Я пенсионер. Моя пенсия – 14,5 тысяч рублей за 42 года непрерывного стажа. Благодарен судьбе, что она привела меня в единоборства. Могу детям помогать, могу теще помогать с такой же мизерной пенсией.

В условиях пандемии нашел для себя новое занятие. Турниры отменены, семья остается без средств для существования, потому что я такой человек, у которого нет подушки безопасности. Все, что зарабатываю, разлетается сразу. Никогда не копил: ни в советское время, ни сейчас. Сберкнижки никогда не было.

Долго думал, но было неудобно: сделал рекламу в инстаграме, чтобы поздравлять людей со всеми праздниками. Пандемия меня подвигла, мне нестыдно. Работы нет, но что-то надо делать. Поздравляю с такой же подачей. Сделал рекламу: «Объявлю вас так, как представляю самых крутых чемпионов». Заявки идут. Выдаю, что человек лучший из лучших и не знает поражений, звезда Волоколамска. Хорошая разминка для связок.

– Когда и почему вы занялись вокальным искусством?

– Я всегда в детстве зажигал. Когда учился в шестом классе, услышал The Beatles. И все: понял, что петь и играть – мало. Научился играть на гитаре и начал исполнять песни The Beatles. У меня даже магнитофона не было. Как-то слушая, пытаясь что-то уловить… На радиостанции песня Can’t Buy Me Love исполнялась с пяти до полшестого. Записывал и исполнял.

В старших классах школы создал ансамбль, зажигали на школьных вечеринках. При этом я поступил не в музыкальное училище, а в институт инженеров железнодорожного транспорта, потому что дедушка у меня был железнодорожником. Думал, что семейные традиции нужно продолжать. Учился на вечернем отделении, отслужил в погранвойсках и вернулся в институт, чтобы не быть обузой для родителей и самому денежку зарабатывать.

В Питер приехала команда, и им нужен был вокалист. Переслушали многих. Шесть лет они ездили и зарабатывали на аппаратуру. Приятель дал мне телефон: «Саня, звони. Они тебя точно возьмут с руками и ногами». Пошел на их репетицию и обалдел от того, что стояло на сцене.

Такого в 1976 году представить было невозможно. До этого я пел в самодельные усилители и ужасные микрофоны. И вдруг стоит вершина клавиш – орган Hammond, комбики и гитары Fender, установка Pearl. Когда я издал один звук, то не узнал собственный голос – это была лавина звука. Как спел пару песен, так все.

Бросил институт. Мы устроились в «Ленконцерт». Думаю: «Кому нужен такой инженер, которому это до лампочки?» Поступил в творческую мастерскую эстрадного искусства, окончил класс Архангельской, стал дипломантом всесоюзного конкурса. Родители нет, а вот дедушки и бабушки играли на инструментах.

Тогда меня приглашали на телевидение и как исполнителя, и как ведущего музыкальных программ. На питерском телевидении вел программу «Музыкальный почтальон», которая выходила раз в неделю. Еще в Москве была программа «Шире круг».

Знаю свои песни назубок. На цифры и имена память не очень, а вот тексты песен могу вспомнить, которые не пел 25-30 лет. Они у меня в голове – причем на разных языках. Когда был Советский Союз, выучил песни на армянском, на грузинском, на азербайджанском, на белорусском.

– Вы больше 30 лет занимаетесь теннисом. Наше интервью началось сразу после того, как вы провели 1,5-часовую тренировку по теннису. Как часто тренируетесь?

– Три раза в неделю. В понедельник бывает по две тренировки, потому что с утра играю с командой ветеранов, а вечером – с молодежью. Там три парня 30-летних, беру одного к себе в пару, и мы гоняем в теннис.

Это аэробная нагрузка. Плюс азарт и борьба – мы же на счет играем. И почему меня родители в теннис не отдали? В те годы он был не популярен. Меня отдавали в командные виды спорта, которые у меня не шли: баскетбол, водное поло, хоккей. Я типичный индивидуалист. До сих пор одиночку играю лучше, чем пару.

Много спорта в моей жизни. Вчера я отыграл пять часов в теннис: три часа – утром, два часа – вечером. Фанатично люблю этот вид спорта и занялся им в поздние годы. Недавно сыграл в парном теннисном турнире, заняли третье место.

– Вы поставили себе цель – каждый год подтягиваться на один раз больше.

– Да. В 65 лет я подтянулся 15 раз и выложил это в сеть. В 66 сделал 16 и поставил себе цель к 67 годам подтянуться 17 раз. Уже сделал их. А сколько раз не удавалось… Я эти дубли записываю, и организм все время разный. Кажется, что бодро себя чувствуешь, ставишь запись – 15 раз, и дальше никак.

Подхожу к турнику, вроде бы 17 раз, а жена говорит: «Нет, 17-й раз не принимаю, не дотянул». Говорю: «Ну, прими, уже все». Видео готово к публикации. Друзья придирались, если турники разные. Нашел турник, где все четко. Приятель, который постоянно придирается, не придрался.

Загорский гоняет на Harley-Davidson (даже с собакой) и не дает жене гладить смокинги. У него их 15 – из-за них уходил в долги

– В 60 лет вы купили байк, хотя семья жестко отговаривала. Теперь вы катаете собаку, а на байке ездит жена. Зачем вам все это?

В школьные годы я просил дедушку купить мне мопед, но, видимо, моя мама его отговорила, чтобы не покупать. Наверное, это правильно, потому что я свернул бы на нем голову. Мы делали специальные трамплины и прыгали на неподготовленных великах. С трамплина прыгнешь – переднее колесо восьмеркой. Дедушка каждый вечер выправлял эти восьмерки.

В детстве о мотоциклах не мечтал, хотя многие ровесники на них ездили. Поскольку я всегда любил рок-н-ролл и ходил в соответствующей атрибутике, меня все всегда спрашивали: «А вы байкер? А вы на мотоцикле приехали?» Говорю: «Нет, не байкер, но люблю рок-н-ролл, поэтому хожу в такой атрибутике». Чем дальше – тем больше. Подумал: «Может, дополнить образ хорошим мотоциклом Harley-Davidson?»

Она на меня смотрит: «Не слушайте никого – покупайте байк. Добро пожаловать в наш байкерский клуб». То есть эта женщина сама оказалась байкершой. Вернулся из Австрии, пошел в салон, не предупредив жену, и сделал заказ. Сказали, что придет только через месяц. Я в харлеях не разбирался. Понял, что для дальних путешествий мне не нужен, и выбрал по виду.

Сказал жене: «Буду байкером. Если сейчас это не сделаю, то буду жалеть всю жизнь». Жена ответила, что к этому байку не подойдет, если я ослушался. Два года не подходила, пока я ее не уговорил через шопинг: «Поехали в салон. Купим красивый шлем, косуху. Поедешь со мной».

В Питере каждый год проходит фестиваль St.Petersburg Harley Days: четыре дня рок-н-ролла, парады по городу с Дворцовой площади. Жена согласилась, и мы поехали. Народ рукоплескал. Она прониклась этим движением. Когда нас обогнала немка на крутом харлее, сказал жене: «Смотри на эту немку. Смотри, как она смотрится. Давай тебе купим» – «Нет, скажи спасибо, что я согласилась».

Оставил эту тему, а весной сказал: «Давай отведу тебя к инструктору. Если не получится, я не буду настаивать. Но у тебя не может не получиться, потому что ты мастер спорта по художественной гимнастике с чувством баланса». Все получилось – села и поехала. Недавно давали интервью блогу про мотоциклистов. Ее спрашивают: «Как же вы без опыта сели на мотоцикл с двигателем объемом 1200 кубиков?» – «А мне по цвету понравился, я и села» (смеется).

– Обновляете мотопарк?

– Нет. Мне хотелось, чтобы наши мотоциклы были индивидуальными. Из года в год украшаю и свой мотоцикл, и жены. На бачке есть крутая аэрография с тремя черепами. На переднем крыле – металлический череп. Кофры тоже украсил черепами, которые мне отлили на заводе. Они в единственном экземпляре – спереди и сзади. Сменил все ручки, подножки, выхлоп, оптику, противотуманные фары. То же самое сделал с мотоциклом жены, но украсил не черепами, а ласточками авторского производства.

– Какой максимальный маршрут преодолели на мотоциклах?

– Далеко не ездим, по городу мотаемся. В 2018 году летом поехали в Юрмалу. [Ехали] день с небольшим. Но у нас все затекло так, что на ближайшем светофоре хотелось встать и распрямить спину и ноги. В дороге нас застал дождь. Жена сказала: «Если будет дождь, вообще никуда не поеду. Остановлюсь и буду стоять».

Все-таки поехали. По-моему, проехали 200 километров под проливным дождем. Жена выливала из сапог воду. Она справилась, такое боевое крещение. Назад ехали – жарища. Харлеисты никто не ездят в защитной экипировке. Жена ехала просто в шортах и жилетке, я – в джинсах и жилетке. Если упадешь, как наждаком снимет тебя до костей.

Перед поездкой купили рации, чтобы ехать и переговариваться. На обратном пути перед Таллинном жена пошла на обгон фуры. Смотрю – 100 км/ч, 120, 130, 140. Говорю: «Дорогая, ты куда?» – «Я пошла на обгон, чего ты там тащишься?» И я за ней. Всегда езжу за ней, чтобы контролировать. Так и обогнали фуру на 140 км/ч без экипировки.

– Еще у вас дома 14 смокингов.

– Уже 15-й в этом году купил. Есть три-четыре полных смокинга с брюками, а дальше покупаешь пиджаки. У меня самые лучшие смокинги. Если я лидер в этой профессии, то решил, что у меня должно быть все самое лучшее: смокинги, обувь, рубашки.

На это уходит много бюджета. Спасибо семье, которая с пониманием относится. Даже если я возражаю, жена говорит: «Давай купим. Готова взять в долг».

– Реально уходили из-за них в долги?

– Да, я постоянно в долгах. Даже ради костюма. Например, в смокинге Tom Ford только один пиджак стоит дорого. У меня их два – белый и черный. Это вот так нужно любить профессию.

– Видел у вас кожаный пиджак.

– Это самый дорогой пиджак в коллекции?

– Нет. Tom Ford дороже. Смокинг из крокодиловой кожи обошелся не так дорого. Видимо, другая ценовая политика.

Еще есть смокинг John Richmond. Это такой рок-н-ролльный образ, изредка его надеваю. К нему идут соответствующие ботинки и галстук, отделанные металлом. Такой образ хард-рок анонсера.

– Почему не разрешаете жене гладить смокинг?

– В юности меня научил гладить отец. Я такой, потому что у меня отец – потрясающий человек. Например, научил меня завязывать галстуки. Немногие мужчины умеют это делать. Даже в фильме «Любовь и голуби»: «А как же я пойду, не завязав галстук?» Это же нужно знать узлы – отец меня научил одинарным, двойным. Научил ухаживать за обувью. Говорил: «У мужчины должна быть чистая рубашка и вычищенная обувь». Так и живу по заветам отца.

Не доверяю гладить смокинги даже жене. В гостинице спрашивают: «Давайте мы вам погладим смокинг» – «Какой там? Я даже жене не разрешаю. Может, вы его сожжете». 20 лет карьеры глажу только сам.

Источник